Т.В. Глазкова

Базовые ценности россиян и
ценностно-смысловое наполнение концепта «семья»

Аннотация. В статье рассматривается семья как концепт, ценностно-смысловое наполнение которого позволяет говорить о важной роли в формировании культурной идентичности личности. Анализируется участие семьи в создании, сохранении и трансляции культурных ценностей. При этом показано, что ценностная шкала остается на протяжении определенного исторического отрезка и в рамках семейных взаимоотношений достаточно постоянной, воплощаясь в различных моделях поведения.

Ключевые слова. Ценности, смыслы, культура повседневности, семья, концепт, культурные роли.
 

Отношение к ценностям и их смысловое наполнение в условиях кризиса идентичности, в котором оказалось наше общество в глобализирующемся мире, определяет осознание личностью своего положения в мире и в социуме. Сложность в определении ценностных ориентиров состоит и в смене культурных парадигм, и в том, что «разные группы используют одинаковые «имена» ценностей, вкладывая в них различное семантическое наполнение» [1].

Что же такое ценности? Что представляют они сегодня в культурном контексте России? Какую роль играют в выборе поведения россиян?

Все эти вопросы постоянно являются предметом внимания специалистов: философы разрабатывают теорию ценностей, социологи выясняют у респондентов их ценностные пристрастия, психологи изучают выраженность ценностных ориентиров в поведении человека, культурологов интересуют ценностные модели культуры.

Культура выступает как «программа нормативного социального взаимодействия людей» [2], мир, в котором «нет ничего неценного» [3]. Ценность же должна быть выбрана свободно и осознаваема как притягательная, иначе «она, строго говоря, еще и не является ценностью, а только нормой» [4].

Представляя собой иерархию порядков, осознаваемых личностью основой бытия, или во всяком случае – норму поведения, принятую в конкретной культуре, ценности обладают способностью моделировать нашу деятельность [5]. Однако справедливо и наблюдение В.С. Бакирова, отметившего, что словесная манифестация ценностных пристрастий существенно отличается от реального поведения людей. Происходит это, по мнению ученого, по трем основным причинам: представления о ценностях весьма поверхностны, нет условий для реализации ценностных предпочтений в жизни, ценности не определяют образ жизни людей, а только обосновывают их потребности [6]. В ситуации взаимодействия или взаимоотталкивания различных культур определение системы ценностей чрезвычайно важно для сохранения самой культуры и позиционирования ее в обществе.

На смену ценностям креативной культуры (рациональность, личность, творчество [7]) приходит ценность потребления, а с ней «одномерный человек» (Г. Маркузе), кризис ценности творчества, утвердивший тиражирование в масскульте, разрушение социальных связей, приводящее к «одиночеству в сети» и «нарциссизму», и кризис социально-культурной идентичности.

Взаимопроникновение элитарной и массовой культур, по замечанию И.И. Докучаева, ведет к возникновению эклектизма, в ценностном выражении сопровождающегося безразличием и всеядностью [8], «ценности пытаются заменить пользой» [9].

В связи с этим в первую очередь речь идет об отношении к традиции. Разность этого отношения в традиционной и креативной культуре убедительно показали в своем исследовании А.В. Костина и А.Я. Флиер: если в традиционной культуре традиция воспринимается как эталон «принятой и исторически оправдавшей себя технологии какой-либо деятельности», который сакрально освящен жизнью предков, то креативная культура рассматривает традицию как технологию, уже не способную конкурировать в практической жизни, но используемую исключительно символически [10].

Говоря о базовых ценностях россиян, исследователи в последнее десятилетие приходят к выводу, что в обществе преобладает симбиоз идей, в котором находится место самому широкому их спектру – «от либеральных до националистических» [11]. Если называть при этом ценности «своими именами», то картина возникает следующая: в начале XXI в. список ценностных приоритетов во всех группах опрошенных возглавляли ценности – Здоровье, Семья, Безопасность [12].

Ценностно-смысловое наполнение концепта «семья» представлено такими понятиями, как «родители – уважение к родителям – материнство – отцовство – дети – дом – гостеприимство – частная жизнь – надежда – изобилие – достаток – богатство – обеспеченность – довольство – комфорт – поддержка – взаимопонимание – уважение – дружба – обязательность – ответственность – независимость – честь – долг – правда» [13].

Далекая от производства смыслов обыденность, являющаяся частью повседневной культуры, эти смыслы тем не менее аккумулирует и транслирует от поколения к поколению. В традиционной культуре уделялось особое внимание структурам родства как базовой социально-культурной ценности. По К. Леви-Строссу, существование структуры родства обеспечивают три типа семейных отношений, характерных для человеческого общества: «отношения кровного родства, отношения свойства и родственных отношений порождения; другими словами, отношения брата к сестре, отношения супруга к жене, отношения родителей к детям» [14].

В современной культуре отдельные типы семейных структур, сложившиеся в предшествовавшие эпохи, представляются дикими: достаточно назвать левират (от лат. левир − деверь, брат мужа − брак с двумя или более братьями одновременно, а позднее с братом умершего мужа) или сорорат (от лат. сорор − сестра − брак с двумя или более сестрами одновременно, а позднее с сестрой умершей жены) [15]. В то же время возникают и получают официальное признание (наряду с общественным осуждением или попыткой не замечать происходящего) новые: однополые браки.

В семье как системе можно выделить общее и индивидуальное, где к общему относятся нормы, традиции, обычаи, стереотипы, а к индивидуальному — их воплощение, поведенческий феномен как частный случай общего. Семья по отношению к социуму по преобладанию общего выступает как пространство социализации личности; по преобладанию индивидуального – как «замкнутая система» (многообразие, уникальность, которые О. Шпенглер имеет в виду, говоря о культурах, распространимо и на семью как феномен культуры). Взаимоотношения семьи и социума могут строиться на основе: партнерства; патернализма (со стороны социума); нейтралитета; вражды. При этом «адаптированность и бегство из мира существующих социально-культурных норм в равной мере могут вдохновляться личностно окрашенным смыслом» [16].

Структура концепта «семья» в культуре может быть представлена как трехуровневое единство: 1) культурная память, которая предполагает участие в жизни семьи всех родственников с обеих сторон, умерших, живущих и еще не родившихся – во взаимоотношениях и в памяти живущих; 2) культурный код, то есть базовые ценности, на которые опирается конкретная семья на определенном этапе своего существования; 3) межпоколенная трансляция культурного опыта, содержание которой зависит от отношения к транслируемым ценностям: ретрансляция ценностей, трансформация ценностей; деформация ценностей; отрицание ценностей; замена ценностей.

Данное отношение к ценностям, созданным предыдущими поколениями, позволяет выделить пять типов семей по их отношению к культурному опыту: 1) преемственный, 2) преобразовательный, 3) разрушительный, 4) нигилистический, 5) эвристический. Понятие «культурный опыт» рассматривается как мировоззренческое (К. Уилбер), поэтому типизация относится к культуре, а не к социуму, сфере практического бытования.

Изменения в семье, связанные с необязательностью для ее хозяйственно-экономического состояния четкого разделения ролей между ее членами в соответствии с гендерной принадлежностью и культурной традицией, коснулись, как мы видим в культурных практиках, непосредственно и структуры семьи, и ее качественно-количественного состава, и взаимоотношений внутри семьи, как той, что в социологии и психологии принято называть нуклеарной семьей, так и семьи – рода, дома, общности родственной и свойственной [17].

Наиболее распространенным определением семьи является определение, данное известными российскими социологами А.Г. Харчевым и М.С. Мацковским: «Семья – это социальный институт (по характеру общественного воздействия на брачно-семейные отношения) и в то же время обладающая исторически обусловленной организацией малая социальная группа, члены которой связаны брачными или родственными отношениями, общностью быта, взаимной ответственностью, что детерминировано социальной потребностью в воспроизводстве человеческого рода, как физического, так и духовного обновления общества» [18]. Опираясь на это определение, можно проследить и культурные роли в семье.

Муж как человек, физически крепкий, сильный, обладающий властью и наделенный ответственностью за родных; жена, названная так изначально по своей способности обязанности рождать новую жизнь, почему и относились к ней в Древней Руси названия «семья», «семьишка», как своего рода домашние наименования жены [19]; их дети – иначе не исполняется предназначение жены, да и семья оказывается не состоявшейся, если ограничивается супружеской парой.

На изменение ролей и замещение или совмещение функций в семье оказывают существенное влияние не только экономические, но и социальные и политические изменения в обществе. Для исследования культурных традиций и бытования семьи в культуре, или – культурах, возможно, данные влияния не являются определяющими, однако не учитывать их нельзя.

В частности, в XX веке государство значительно видоизменило семью, взяв на себя роль отца. Но эта роль имела воздействие на макроуровне, при выходе из семьи, внутри семьи данное замещение оказывалось губительным, нарушая связи внутри системы.

Кризис семьи как общественного института налицо. Кризис семьи как концепта культуры невозможен в принципе. Если мы говорим о таком кризисе, то значит, он искусственно создан. Человек как частное существо противится этому кризисному состоянию, начинает поиск своей идентичности. Применительно к бытованию семьи в культуре можно говорить только об изменении культурной нормы и стадиальности данного изменения.

Государству необходима сильная, но не самостоятельная, а управляемая семья. Однако, разрушая семью, подменяя собой одного из ее членов, государство работает и на саморазрушение. Когда угроза саморазрушения начинает довлеть над государством, оно ищет спасительный круг и находит его в семье. Начинается восстановление семьи как общественного института. В какой-то момент даже государством инициируется изменение культурной нормы и закрепляется это изменение законодательно (как это произошло недавно во Франции, где легализованы однополые браки). При этом внешнем кризисе семья продолжает существовать на микроуровне, выступая как защитная система, необходимая личности для становления и самореализации. Становление личности (а детоцентризм семьи уже, кажется, никем не ставится под сомнение) невозможно без детерминированности ролей всех членов семьи, оказывающих влияние на ребенка.

Гендерные роли четко распределены. И мужчина не может стать матерью, а женщина отцом без того, чтобы эта подмена не оказала деформирующего влияния на взаимоотношения в семье. Физически один из родителей может отсутствовать в повседневном, а точнее – в обыденном окружении, ребенка. Но это отсутствие будет маркировано в его сознании определенным образом. В случае замещения ролей происходит подмена в сознании и в мировосприятии ребенка, у него не оказывается необходимых опор, в жизненной идее ли (идущей от отца), в эмоциональной сфере (идущей от матери). Если замещение и возможно, то по одной линии: дед вместо отца, бабушка или тетка вместо матери. Но именно вместо, а не в качестве. Хотя замещение культурных ролей «матери» и «отца» на практике приводит обычно к утрате семьи, традиционно понимаемой как взаимоотношения трех типов родства (по К. Леви-Строссу). И тогда становится возможен диалог, какой ведут герои известного фильма Э.Рязанова «Служебный роман»: − «Как же она могла оставить детей? Леонтьева? Она же мать?!» − «Мать… Мать у них был Новосельцев, тихий, скромный, безобидный человек…».

Но пока мы можем лишь констатировать, что культурные роли распределяются в современной семье таким образом, что у ребенка может быть два папы или две мамы, что, впрочем, на ни странно, вполне вписывается в систему семейных ценностей, одним из непременных постулатов которой считается выражение «родители не те, кто родили, а те, кто воспитали». Воспитали в определенной ценностно-смысловой системе.

Проблема, связанная с поиском идентичности, сегодня во многом лежит в плоскости конфликта репрезентаций, а не конфликта базовых ценностей. «Я» ― «Другой», «свой» ― «чужой» ― эти бинарные оппозиции предполагают разные пути воплощения базовых ценностей, что связано с конструированием модели поведения (то есть понимания себя и мира и позиционирования себя в мире людей).

Семья выводит обыденную культуру в повседневность, поскольку, находясь в рамках определенной национальной традиции и предполагая обусловленный ею набор обычаев и функций, реализуется в повседневности не только ими, но и многочисленными, порой непредсказуемыми гранями человеческих взаимоотношений. Кроме того, семья участвует и в специализированных формах культуры, представленных профессиональной и интеллектуальной деятельностью ее членов. Этот выход членов семьи за границы приватного пространства в сферу специализированной культуры определяет возможности межкультурной коммуникации.

Каждой культуре свойственна определенная «нормативная» модель семьи. Внутри каждой культуры можно выделить семьи по нескольким определяющим параметрам. Например: 1) по доминанте: патриархальная; матриархальная; детоцентрическая; 2) по степени проявления ответственности: нормальная; аномальная; эгалитарная (конфликтная), в которой ответственность распределяется, но ее распределение является поводом для конфликта; 3) по качеству: нормальная; аномальная; «псевдосемья»; 4) по составу: полная; неполная; 5) по социальному статусу (например, для общества 2-й половины XIX века): дворянская; разночинная; мелкочиновничья; мещанская; крестьянская; 6) по уровню жизни: богатая; среднего достатка; бедная; нищая; 7) по взаимоотношениям: гармоничная; дисгармоничная; 8) по характеру связи: экономические отношения; духовная близость и пр.

На качество семьи, ее характер, взаимоотношения поколений внутри семьи в первую очередь влияет степень ответственности каждого ее члена за исполнение своей роли. Современная наука выделяет четыре типа семейных взаимоотношений [20]: 1) диктат (проявляется в систематическом подавлении одними членами семейства ― преимущественно взрослыми ― инициативы и чувства собственного достоинства у других его членов); 2) опека (обуславливает отношения, при которых родители, обеспечивая своим трудом удовлетворение всех потребностей ребенка, ограждают его от каких-либо забот, усилий и трудностей, принимая их на себя); 3) «невмешательство» (система межличностных отношений в семье, строящаяся на признании возможности и даже целесообразности независимого существования взрослых от детей); 4) сотрудничество (предполагает опосредованность межличностных отношений в семье общими целями и задачами совместной деятельности, ее организацией и высокими нравственными ценностями; именно в этой ситуации преодолевается эгоистический индивидуализм ребенка).

Если диктат предполагает насилие, приказ, жесткий авторитаризм, то опека ― заботу, ограждение от трудностей. Однако результат во многом совпадает: у детей отсутствует самостоятельность, инициатива, они так или иначе отстранены от решения вопросов, лично их касающихся, а тем более общих проблем семьи.

Отношения между детьми и взрослыми в семье характеризуются следующими видами социальной власти [21]: властью вознаграждения (награда за социально-одобряемое и наказание за социально-порицаемое поведение); властью принуждения (основана на жестком контроле поведения ребенка); властью эксперта (признание большей компетентности родителя в том или ином вопросе); властью авторитета (уважение к одному из родителей как образцу социально-одобряемого поведения); властью закона (истолкователем закона при этом для ребенка является взрослый). Проявляясь в культуре, отношения «доминирования-подчинения», которые являются условием существования семьи, несут на себе отпечаток традиции.

Культурологический подход к изучению концепта «семья» предполагает исследование участия семьи в создании, сохранении и трансляции культурных ценностей. Шкала этих ценностей определяется поисками истины, добра и красоты [22]. При этом немаловажно, что собственно ценностная шкала остается на протяжении определенного исторического отрезка и в рамках семейных взаимоотношений достаточно постоянной, воплощаясь в различных моделях поведения; создает множество репрезентаций этой шкалы и определяет взаимоотношения семьи и социума.
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. ред. Рябов А.В., Курбангалеева Е.Ш. М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. C. 11.
[2] Флиер А.Я. Культура как социально-регулятивная система и ее историческая типология // Культура культуры. 2014. № 2 [Электронный ресурс] URL: http://cult-cult.ru/culture-as-social-regulatory-system-and-its-historical-typology/
[3] Докучаев И.И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. СПб.: Наука, 2009. C. 89
[4] Там же. С. 65
[5] См.: Докучаев И.И. Указ. соч.; Баева Л.В. Ценности изменяющегося мира: Экзистенциальная аксиология истории. Астрахань: АГУ, 2004.
[6] Бакиров В.С. Ценностное сознание и активизация человеческого фактора. Харьков: Выща школа, 1988. С. 182.
[7] Докучаев И.И. Указ. соч. С. 556.
[8] Там же. С. 580-581.
[9] Там же. С. 583-584.
[10] Костина А.В., Флиер А.Я. Культура: между рабством конъюнктуры, рабством обычая и рабством статуса. М.: Согласие, 2011. С. 113.
[11] Базовые ценности россиян… С. 9.
[12] Там же. С. 188.
[13] Там же. С. 320.
[14] Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. С. 47.
[15] Алексеев В.П. Першиц А.И. История первобытного общества. М.: Высшая школа, 1990. С. 343-350.
[16] Михеев А.И. Лицо и смысл // Человек в мире ценностей и смыслов. Петрозаводск: Изд. ПетрГУ, 2001. С. 7-22. С. 22.
[17] Лавровский П.А. Коренное значение в названиях родства у славян. М.: «Едиториал УРСС», 2005. С. 3.
[18] Энциклопедия социологии / Под ред. Грицанова А.А. Мн.: Книжный Дом, 2003.
[19] Лавровский П.А. Указ. соч. С. 7.
[20] Общая психология: Учеб. для студентов пед. ин-тов / А.В. Петровский, А.В. Брушлинский, В.П. Зинченко и др.; Под. ред. А.В. Петровского. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Просвещение, 1986.
[21] Дружинин В.Н. Теоретическая типология моделей семьи // Психология семьи. Самара: Бахрах, 2002. С. 69.
[22] Столович Л.Н. Красота. Добро. Истина. Очерк эстетической аксиологии. М.: «Республика», 1994.

© Глазкова Т.В., 2015

Статья поступила в редакцию 1 августа 2015 г.

Глазкова Татьяна Вацлавовна,
кандидат культурологии,
доцент Российской академии
музыки имени Гнесиных,
докторант МосГУ.
e-mail: glaztatyana@yandex.ru