В.И. Грачев

Современный статус культурологии
как интегральной науки о культуре

Аннотация. В статье рассматривается культурология с позиций авторской концепции аксиологической коммуникологии как интегральная гуманитарная наука о культуре, оценивается ее статус на основе изучения коммуникативно-аксиогенной парадигмы культуры России.

Ключевые слова. Культура, культурология, парадигма, интегральная наука, статус, аксиологическая коммуникология, парадигмально-аксиологический анализ, коммуникативно-аксиогенное пространство.
                                                                                   

В этой статье мне хотелось бы, с позиций авторской концепции аксиологической коммуникологии на основе использования  парадигмально-аксиологического анализа культуры [1], поделиться некоторыми размышлениями о современном состоянии отечественной культурологии, но совсем не благостном или, наоборот, бесперспективном, как зачастую констатируют сочувствующие или противники существования этой сравнительно новой профессиональной области гуманитарного знания. Именно с такой безальтернативной и безапелляционной оценкой, чаще всего приходится сталкиваться, без какого-либо аналитического подхода или хотя бы попытки, в контексте реального положения дел, оценить, с учетом множества факторов и условий, существование культурологии как интегральной науки о культуре.

В широко известной отечественной антологии «Культурология. ХХ век» манифестируется, что культурология изучает мир в контексте его культурного существования, т.е. со стороны того, чем этот мир является для человека, каким смыслом он для него наполнен [2]. Она изучает культуру как системный объект, как исполненную разума форму жизни, результат духовной и практической деятельности. Культурология стремится понять мир человеческой культуры не как простую сумму разрозненных фактов и феноменов, а осмыслить их как системное единство.

Прежде всего, констатируем противоречивость ряда базовых понятий и категорий современной культурологии и философии культуры и неоднозначность возможных социальных последствий их различной трактовки. Так, многие ученые и философы по-прежнему считают культуру неким умопостигаемым феноменом и соответственно пытаются ее изучать и осмыслять с позиций феноменологии Э. Гуссерля [3], М. Шелера [4] в лоне философии культуры. Но это не научный, а именно философский, т.е. метафизический и метаэпистемологический, взгляд на культуру, который сегодня становится недостаточным (в силу его рационально-созерцательного и объяснительного характера) для многомерного и многоаспектного изучения культуры как гиперсложной синергетической системы, коей она, несомненно,  является.

Современная наука о культуре, т.е. культурология, развивает системологическую исследовательскую методологию в различных ее наиболее продуктивных и перспективных версиях. Культурология занимает все более заметное место в корпусе гуманитарных наук, которое ранее делили сразу несколько наук: антропология, этнология, этнография, искусствоведение, история, социология и, конечно, философия культуры. В ракурсе культурологии каждый компонент культуры приобретает ценностную составляющую не сам по себе, а во взаимосвязи, коммуникациях с другими явлениями, в рамках определенной картины мира. Поэтому ценности представляют собой необходимое условие и в то же время результат формирования картины мира культуры.

Существуют разные позиции в современном понимании Культуры и культурологии как интегральной науки. Одна из них, как уже отмечено, особый исследовательский предмет изучения культуры – «ценностный» или аксиологический аспект понимания культуры, при котором под культурой понимается совокупность материальных, художественных и духовных ценностей и антиценностей современного общества или человечества в целом.

С чего, как правило, начинается изучение или анализ любой науки? С предмета данной науки и это остается незыблемым методологическим подходом. Но в этом ли заключается сущность, содержание и назначение науки, как особой специальной области знания и познания Мира? А как это происходит в мире Культуры? По крайней мере, не так. А как реально? Попробуем разобраться.

Наука, как точно подметил философ и один из первых советских профессиональных  культурологов профессор Э.В. Соколов, и это может показаться неожиданным, даже странным, начинается не с ее предмета, а с теоретических или практических проблем, возникших у общества и неодолимых потребностей их решить или осмыслить, Они возникают потому, что человека начинают волновать, мучить, интересовать какие-то насущные, сложные вопросы мироздания – практические или теоретические. А поскольку обычное любопытства и повседневный опыт не дают на эти вопросы ответов, ученые разрабатывают научные методы их изучения – общие и спецальные, накапливают факты, систематизируют и осмысливают их, вырабатывают стратегию и тактику исследований и обобщают результаты в виде различных концепций, теорий и реже открытий, тем самым формируя общее и специальное научное знание, в том числе и культурологическое [5].

Процессы формирования и удовлетворения различных типов и видов потребностей изучены еще недостаточно, они требуют дальнейших комплексных научных исследований, глубокого и разностороннего когнитивного дискурса. Поэтому мне, давно (с 1975 г.) и специально исследующему проблему информационных потребностей,  такая позиция представляется глубоко обоснованной, убедительной и весьма близкой.

Потребности общества продвигают его быстрее любых университетов, отмечал Ф. Энгельс. Именно проблемы культуры изучались и исследуются во всех странах в соответствии с научными традициями, своими проблемами, потребностями и идеологиями. Постепенно выясняется тот «системный объект» востребуемый культурологией. Нужно выявить систему, которая служит предметом изучения.

Предметом науки о культуре и является, разумеется, сама Культура во всех ее проявлениях или мир культуры, как гиперсложная целостная, мозаичная, синергетическая, антропная, аксиогенная система различных процессов и коммуникаций между людьми в обществе и внутреннего мира каждого из нас.

Вместе с тем, отмечу, что предмет культуры весьма неопределенен и не может рассматриваться как строгий научный континуум, он «размыт» и как логическая дефиниция, неуловим, как некий фантом, границы его беспредельны, как стихия, он не имеет единых корней, как некая «плерома», у него нет ярко выраженного генезиса, это не конкретный хронотоп, это скорее онтологический «плеоназм», чем познаваемый феномен, это не только элемент системы, а сама система, но не природная, а антропная, надприродная, социальная конструкция бытия человека. Культура с позиций системной методологии, диффузионная, диссипативная, синергетическая система. Вместе с тем, надо понимать, что Культура не природная эволюционно развивающаяся Система или Стихия, а надприродное, но в тоже время, био-гео-социальное образование.

Возникновение новых способов коммуникации обусловлено потребностями развития общества, новыми формами творчества и жизнедеятельности человека, создающимися на этой основе. Все это выступает причиной динамики содержания культуры, перехода к иной системе культурных ценностей. Эти трансформации вызывают к жизни иные потребности в социальном и межличностном взаимодействии и тем самым влекут за собой формирование, развитие и смену новых методов, способов, форм, парадигм и содержательных аспектов исследования системы коммуникаций в современной культуре.

Предлагаемый парадигмально-аксиологический анализ культуры, полагаю, позволит обнаружить и зафиксировать флуктуации на самых разных парадигмальных уровнях развития Культуры и поможет предупредить о зреющих и имеющихся культурных и межкультурных противоречиях, конфликтах или сложных пертурбациях в нашем обществе и культурологии.

В рамках парадигмально-аксиологического дискурса и будут рассматриваться основные проблемы изучения культуры, формирующейся и ищущей своего пути науки о культуре – культурологии и воззрениях на нее самых непохожих между собой культурологов, т.е. ученых, исследующих конкретные аспекты культуры как предмета культурологии научными методами, и философов культуры, намечающих общие мировоззренческие подходы к базовым категориям Культуры как социальной реальности в ее онтологической и гносеологической сущности, герменевтики и метафизическом осмыслении.

Из известного определения парадигмы Томасом Куном [6] следует, что это достигнутый уровень развития той или иной науки, в нашем случае, это уровень развития отечественной науки культурологии. Вместе с тем, весьма сложно очертить культурологическую парадигму как единую логически непротиворечивую систему утверждений. Это подтверждается и взглядами разных отечественных и зарубежных культурологов и философов культуры.

Интересные и близкие мне суждения о парадигме и содержании различных дефинитивных ее вариантов приводятся в специальной работе крымского профессора М.В. Масаева, посвященной парадигмальному подходу к образно-символической системе разных эпох и цивилизаций: «Curriculum vitae парадигмальных образов и символов эпох и цивилизаций» (2011). Вот как определяет он искомое понятие: «Парадигма – это совокупность теоретических и методологических предпосылок, определяющих конкретные научные исследования, которая воплощается в научной практике на данном конкретном этапе. Таким образом, парадигма является и основанием выбора проблем, и моделью, образцом для их решения» [7]. Несмотря на некоторую узость и прагматичность назначения данной дефиниции, она представляется весьма удачной и инструментальной для теоретических и прикладных исследований в сфере культуры, фундаментального предмета культурологии.  Под парадигмой культуры мной понимается достигнутый уровень развития культуры и культурологии, современная модель культуры как предмет исследования, некий паттерн современной культуры.

К концу XX столетия сложились предпосылки для парадигмального сдвига, формирования нового синтеза науки, философии и других форм духовного опыта в рамках новых представлений о мире, природе, культуре, рациональности, включающей такие параметры бытия человека и познания им мира как интуиция, нелинейность, неравновесность, сингулярность, танность. Сегодня предпринимается попытка осмысления и  обоснования новой парадигмы гуманитарной культуры.

Такой сдвиг и синтез должны отвечать следующим требованиям: быть по-настоящему междисциплинарными, давать осмысление нового цивилизационного опыта, акцентировать процесс динамики смыслообразования и творчества как порождения новых смыслов, опираться на личность как на главного актора этой динамики, поскольку именно смыслообразование является результатом личностного опыта, проявлением человеческой свободы и ответственности [8].

Культура как всякая сложная система многомерна, полиструктурна, следовательно, в ней множество субкультур самого разного уровня и «назначения». Культура полиэтнична и полисемична, а значит многоязычна. Культура как всякая биосоциальная система не монохромна, а многоцветна – в ней есть все краски, тона и оттенки Природы и как замечательно сказал наш русский философ К.Н. Леонтьев, хотя и по другому поводу, – это «цветущее множество» [9]. Поэтому каждый раз, говоря о Культуре, мы должны подбирать разные соответствующие той или иной ее ипостаси краски и размерность.

Говорить о Культуре мы можем и должны всякий раз по-разному – в широком категориальном или парадигмальном плане, определять и уточнять ее семантические (семиологические), семиотические, структурные, информационные, коммуникационные, топологические, этнические, этатические, политические, конфессиональные и иные границы. В узком прикладном плане оценивать Культуру можно и нужно с позиций, сложившихся в конкретном обществе и мире социальных, политических, религиозных, демографических, экологических, бытовых или обыденных условий.

Сегодня в культурологии и в философии культуры почти уже преодолен подход к Культуре только как к феномену, т.е.  явлению, чувственно-рационально осознаваемому и познаваемому человеком. Это весьма важно для понимания Культуры, поскольку сегодня существует много непонимания и квазинаучной путаницы, высокомерного дилетантского апломба и пренебрежения к самой Культуре. Она может быть какой угодно: хорошей или плохой, сильной или слабой, низкой или высокой, массовой или элитарной, но единственно, что она не может не быть и в этом ее онтологическая уникальность, ценность и предназначение.

Современная отечественная культурология исследует различные аспекты бытия культуры – ее архитектонику и семантику,  базовые архетипы и образы, ментальное, ценностно-нормативное и символическое пространство культуры, соотношение в культурной динамике процессов сохранения и изменения, традиций и новаций, цивилизационные измерения, механизмы диалога культур, анализ культурной обусловленности эволюции различных сфер общественного бытия, социальных институтов и социальных практик: образования, СМИ, рекламы, PR, экономики и политики.

В университетах же Запада культура изучается не культурологией, а прикладными комплексами наук, объединяемыми названиями «cultural studies», «multicultural studies», «cross-cultural studies» и другими. Научных же учреждений, изучающих культуру как целостность, там до сих пор нет [10].

В России культурологическая парадигма сегодня объединила ряд ученых-гуманитариев, философов культуры и профессиональных культурологов, интегрировала ресурсы различных наук социально-гуманитарного цикла, сформировав особую область исследования различных сущностных аспектов и функций культуры.

Термин «культурология» – Kulturwissenschaft, предложенный философом неокантианцем Генрихом Риккертом в его книге «Науки о природе и науки о культуре», вышедшей в 1899 году [11], претерпел значительные толкования, хотя в буквальном переводе означает  именно науку о культуре, а не переведенное неверно с немецкого языка словосочетание «культуроведение» [12], тем самым сниженное до прикладной дисциплины, что во многом до сих пор мешает занять «культурологии» достойное место в ряду гуманитарных наук о культуре на Западе и в России, на что сетует и автор неточного перевода, невольно способствуя этому, хотя слово wissenschaft всегда означало и означает науку и ничто иное. Поэтому мы имеем дело с полноценным значением немецкого словосочетания Kulturwissenschaft, как адекватно переведенного понятия «культурология» – наука о культуре и не подразумевающего ничего другого.

Известный наш физик, отличающийся отменным и парадоксальным чувством юмора, академик А. Мигдал считал, что все науки делятся на «естественные» и «противоестественные». Примерно также, но несколько раньше, в XVIII веке, предложили разделить все науки на «науки о природе» и «науки о культуре», философы-неокантианцы В. Виндельбанд и Г. Риккерт, взяв за основу такого деления категорию ценности, считая, что о ценностях нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат (gelten)  для человека и общества или  не имеют значимости.

Таким образом, начала формироваться аксиогенная основа культуры и интегральная наука о культуре – «культурология». Неопределенность своего научного и, что, очень важно, социального статуса и неуверенность в нем, конечно, мешала и мешает до сих пор, новой, но, вместе с тем, уже довольно зрелой науке о культуре (по некоторым оценкам она насчитывает более трехсот лет – В.Г.) и  когорте культурологов, растущей за счет рекрутирования адептов культурологии, философии культуры и ученых из других многочисленных научных сфер.

Вместе с тем, мне представляется, что нельзя оценивать Культуру только с позиций ее бытийности, т.е. онтологически. Вопрос о культурогенезе очень сложен и не решен сегодня культурологией и вряд ли может быть решен в ее лоне научно. Нельзя же точно сказать, а главное, аргументированно и эмпирически доказать, в какой день, год и даже век появляется Культура. Единственное, в чем сходятся, пожалуй, все исследователи, что Культура возникает вместе с Человеком и никак, не раньше. Она – плод сознательной, креативной и творческой его деятельности, преобразующей Природу. Поэтому, есть Человек, – есть и Культура. Культура с появлением Человечества будет вечна и неистребима.

Отождествление культурологии с философией культуры некорректно. Культурология занимается не столько изучением общих законов существования культуры, сколько установлением способов их проявления и действия в частных и специфических формах культурной деятельности. Она выявляет общие функции культуры, условия их  реализации, обеспечивающие удовлетворение культурных потребностей человека.

Культурой сегодня чаще всего называют все то, что создано руками и разумом людей, весь искусственный – отличный от природы – мир людей и ценностей, создаваемых ими, причем и антиценностей. Вместе с тем, как верно замечает Э.В. Соколов [13], возникает вопрос, если в культуру входит все созданное людьми, то зачем изучать в рамках одной науки то, что до сих пор исследовалось отдельными дисциплинами? Ведь почти все «части» культуры уже «разобраны». Язык изучается лингвистикой, право – юриспруденцией, мораль – этикой, искусство – эстетикой. Обособление наук друг от друга – необходимое и прогрессивное явление. Если культурология «хочет» вновь смешать все знания об обществе воедино, то это ненужно и, пожалуй, невозможно. Или, может быть, она отыскала какой-то особый, незамеченный до сих пор «пласт» общественных явлений? Многие культурологи полагают, что таким вновь открытым самостоятельным «пластом», который вместе с тем покрывает все области культуры, является семантико-семантический пласт языка, символов, «знаковых систем», представленных науками, искусствами, кодексами права и морали. Это, в основном, верно. Но к этому надо сделать несколько оговорок, тех, которые предлагает культуролог Э.В. Соколов [14], с которым я во многом, но не во всем, согласен.

Во-первых, символическое и несимволическое не всегда легко различить, а символы меняются со временем и изменением обстоятельств, они не инвариантны и не вечны.

Во-вторых, предмет культурологии как науки не строго очерчен еще и потому, что «строгого порядка» в системе наук, как это ни парадоксально, не существует. Науки развиваются неравномерно.

В-третьих, предмет социальных и гуманитарных наук особенно трудно вычленить потому, что науки о человеке соприкасаются с идеологией эпохи и изменяются вместе с ней. Общество обновляется с каждой эпохой.

В-четвертых, в отличие от археологов, имеющих дело с неживой материей, культурологи изучает «живые», действующие культуры. Каждый культуролог в какой-то степени субъективно определяет рамки своего предмета. Мы уже заметили ранее, что наука начинается с проблемы, именно она вызывает к жизни научное направление.

Что же такое проблема? Это некоторое противоречие между, очевидным и неопределенным, достигнутым и необходимым. Некоторые наиболее важные проблемы культуры выделил  Э.В. Соколов, из них существенными мне представляются следующие:

1. Как происходит переход от естественного «докультурного» состояния к культурному?

2. Каково общее  «ядро» культуры и на чем «базируется» культура?

3. Как и почему происходят изменения в культуре, хотя культура досстаточна устойчива, инертна и консервативна?

4. В чем причина расцвета и упадка культур?

5. Чем является культура для человека? Ответом на его потребности? Средством саморазвития?

6.. Культура относится к классу сложных, автономных, саморазвивающихся систем, но как взаимодействуют друг с другом разные культуры?

7. Что такое это взаимодействие: только обмен ценностями или коммуницирование на всех уровнях культуры, между культурами и субкультурами?

8. Чем обусловлены отличия культур друг от друга?

9.  Сливаются ли культуры в процессе развития человечества в одну или множественность культур всегда сохраняется?

10. Можно ли считать, что одни культуры выше, а другие – ниже, или имеет смысл говорить лишь о сравнительной развитости культур?

11. Какова структура культуры?

12.Каковы взаимосвязи отдельных ее сфер и отраслей?

Все эти и другие, не названные, проблемы и являются исследовательским полем современной культурологии в ее отраслевом многообразии.

Проблемой культурологии является не только изучение и объяснение устойчивых, универсальных явлений, но также понимание экстремальных и уникальных ситуаций, возникающих в жизни общества. Например, социальных, политических, экономических, кризисов, революций и других социальных катаклизмов, проблемы этнической и культурной идентификации, выдающихся открытий в науке, в философии, в искусстве.

Специальной проблемой культурологии является процесс формирования и трансформации смыслов и символов в культуре, рождение новых идей в процессе диалога и иных коммуникаций между людьми. Перечисленные вопросы – далеко не исчерпывающие проблематику культурологии – давно интересовали ученых. Они обсуждались в той или иной степени разными науками, но не составляли предмета единой интегральной науки о культуре, которой поступательно и неодолимо становится культурология. Благодаря научной и философской разработке понятия «культура», мы можем сегодня продуктивно работать в тех направлениях, которых раньше не существовало. Актуализация культурологической тематики обусловлена обострением ряда насущных  современных социально-практических проблем.

Внимание к культуре объясняется также кризисом старых ценностей и, в частности, ценностей западноевропейской культуры, которая до сих пор доминировала в мире, но сейчас вынуждена признать свою неполноту, односторонность и активней воспринимать опыт Востока, которым она до сих пор пренебрегала.

Многие крупные современные отечественные философы, долгое время считали, что культурологии как самостоятельной науки нет, да и нужды в таковой не существует. Сегодня же взгляды изменились кардинально. Так почетный президент Института философии РАН, академик В.С. Степин теперь утверждает, что культурология – самостоятельная наука со своим предметом изучения, а не часть какой-нибудь гуманитарной науки и не часть «философии культуры» [15].  И это звучит отрадно и обнадеживающе, поскольку научный авторитет и официальный статус этого философа весьма высок в России. Это может позволить развиваться культурологии как самостоятельной интегральной науке о Культуре во всех ее проявлениях, без «чинимых» ранее философами культуры всевозможных препон, подчас невольно, что называется, по близости предмета, а иногда намеренно. Чего стоит только закрытие научной специальности «прикладная культурология», которая в силу различных «борений» и возражений против нее мощных, но таинственных сил, в том числе, как известно, и от официальной философии, была упразднена, якобы за ненадобностью. А она-то оказалась и нужнее всего в современной социокультурной сфере, культурной практике и технологиях, основанных на сложнейшей и разветвленной системе социокультурных, реальных и «виртуальных» коммуникаций. Сегодня, как выяснилось, именно эта специальность необходима практически действующим культурологам, которые заняты исследованиями прикладных сторон культуры. Особенно это важно для диссертационных исследований, формально относящихся к специальности 24.00.01. «теория и история культуры», но имеющих реально выраженный прикладной характер. Далеко не все способны подняться на ту теоретическую высоту, которой требует, по сути, базовая специальность «теория и история культуры», тем более в названии на первом месте именно «теория», создание которой доступно не каждому. Поэтому, так часто мы встречаем, особенно в докторских диссертациях прикладного назначения, «вымученную квазитеорию», чего могло не быть, если бы оставили или, еще лучше, возобновили «прикладную культурологию». Академик В.С. Степин выделяет, на мой взгляд, не очень внятный и предельно широкий, предмет культурологии – обобщающую картину структуры и динамики культуры. Эта картина «не сводится к философии и не является ее частью. Она принадлежит к области специальных научных знаний, как ее философское обоснование».

Такое признание культурологии делает ее научно легитимной, но опять же с притягиванием в философское лоно. Видимо это неизбывная родовая тяга философии «подмять» под себя всякое знание: гуманитарное, естествознание и даже теологию. Поэтому, вероятно, мы по-прежнему имеем дело с существующими и процветающими, по крайней мере, в так называемой, западной философии де-юре, но де-факто путающихся в  «собственных»  предметах и объектах с ее дивергентными и претендующими на свой статус многочисленными «философиями» различных областей естествознания и «философией науки».

Мне представляется пророческим и существенным суждение С. Хантингтона в его нашумевшей статье с вопросительным названием «Столкновение цивилизаций?» о том, что «в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика <…> и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой» [16]. И это, несомненно, так, чему свидетельством стали далеко не безобидные и даже не бескровные межкультурные конфликты, порожденные политикой мультикультурализма в Старой Европе.

Мне уже приходилось писать о том, как неверное понимание мультикультурализма привело к столкновением разных культур и религиозным конфессиональным трениям в среде азиатских и африканских эмигрантов в Европе, чему причиной и поводом послужили далеко не безобидные и даже не бескровные межкультурные конфликты, порожденные неверно понятой и насаждаемой политикой «мультикультурализма» в Старой Европе [17]. Культурологическое осмысление этих феноменов социальной ре-альности с необходимостью выводит на проблему социокультурных ценностей.

В России возобновившийся повышенный интерес к культуре объясняется, в известной степени, дискредитацией коммунистической идеи и обращением к истокам национальной культуры, к религизной традиции поликонфессиональности религий с несомненным доминированием титульного православия. Это ставит вопросы для России о том, что такое культура, как она сохраняется и передается, как она может быть возрождена.

Очень важным мне представляется следующее глубокое наблюдение и оценка одного из первых отечественных  профессиональных культурологов Э.В. Соколова, отмечающего, что «мы не "строим" культурологию, а просто фиксируем факты "социологизации" и "психологизации" истории, популяризации "комплексного" подхода, осознавая "контекстуальность" научных и философских теорий и другого знания. Такой подход, как считает профессиональный культуролог, можно назвать культурологическим» [18].

Сам факт рождения и существования культурологии как особой области научного знания о Культуре сегодня уже почти не вызывает сомнений у большинства отечественных гуманитариев. Однако во весь рост встала проблема собственно культурологического научного метода, с которой связана легитимность этой области знания о культуре, и она пока не решена. Сегодня культурологии как интегральной науке о культуре, как это не покажется странным, не хватает собственных научных методов исследования культуры в целом и художественной культуры, в частности, что требует разработки новых методов оценки и анализа процессов, происходящих в художественной жизни и культуре.

Нужен какой-то метод, писал Э.В. Соколов [19], который позволил бы сконцентрировать и систематизировать весь культурный опыт человечества, нужен новый язык, позволяющий кратко сформулировать общие идеи, образы, проблемы, вводить их в единое смысловое поле, которое можно было бы обозреть одному человеку. Культурологический язык должен уметь соединять общее с частным, временное – с вечным, душевное – с духовным, материальное – с идеальным. Этот язык не может обойтись без метафор, символов, аналогий и поэтому должен приближаться к художественному языку. Само же пользование этим языком и работа в области культурологии потребуют от будущих мастеров этой науки таланта, близкого к поэтическому и художническому.

Иначе говоря, у культурологии как у самостоятельной науки о культуре нет своего базового научного культурологического или специального метода. Это противоречие можно сгладить, а впоследствии и вероятно разрешить, если мы откажемся от попыток отождествлять культурологию с философским знанием или частными гуманитарными науками, а рассмотрим ее с позиции парадигмально-аксиологического подхода как интегральную науку о проявлениях формирования и развития культуры.

Более подробно об этом и других насущных вопросах культурологии идет речь в моей новой монографии «Современная художественная культура: парадигма или дискурс?! (компаративно-аксиологический анализ)», вышедшей в конце 2016 года [20].

Интересные суждения о проблемах  статуса культурологии и ее преподавания в высшей школе, тем более, что сегодня эта учебная дисциплина преподается во всех вузах и почти на всех факультетах, мы находим в недавно опубликованной статье Г.А. Касьянова [21].  Странно лишь то, что достаточно эрудированный исследователь для своей аргументации   выбирает весьма нерепрезентативный корпус учебной литературы по культурологии, оставляя «за бортом» целый ряд толковых современных учебников, в том числе и  «Культурологию» ведущих петербургских культурологов [22], прошедших научную и учебную апробацию. Это существенно снижает силу приводимых аргументов автора и приводит его, к сожалению, к довольно тривиальным, безапелляционным выводам и пессимистическим перспективам, констатирующим лишь очевидное состояние современной культурологии: «все плохо», без каких либо рекомендаций и предложений выхода из этого сложного состояния, негативному выводу, что «любые разновидности обобщающих определений культуры бесполезны, бессмысленны, полностью лишены какой-либо познавательной ценности, более дезориентируют студентов, вместо того чтобы отсылать к опыту обретения своего собственного предмета изучения».

Г.А. Касьянов отмечает, что неопределенность, безразмерная всеохватность, «смысловая пустотность» и в силу этого бесполезность этих определений вызывает у культурологов потребность насытить определение культуры любой доступной им конкретикой и, обратиться к определениям узкоспециализированного типа. Эти культурные формы, в свою очередь, не могут быть ничем иным, справедливо констатирует автор, кроме как предметами изучения устоявшихся, классических гуманитарных дисциплин: от философии до искусствоведения. Бессмысленно и контрпродуктивно давать определение «культуры» без предварительного разъяснения того, в каком контексте, в рамках решения каких теоретических задач, в каких исследовательских целях это слово будет использоваться. И закономерен вопрос: зачем нужны подобные определения, которые больше похожи на расписки, гарантирующие право культуролога заимствовать концепции и материал из других гуманитарных наук? Неудивительно, что таким заимствованием занимаются авторы многих отечественных учебников и учебных пособий по культурологии.  Только развернуто и однозначно сформулированная цель исследования задаст понятию  «культура»  строго определенные границы применимости и превратит его в строгий термин [23]. С этим не только можно, но и нужно согласиться, приветствуя принципиальную позицию автора приводимой статьи, отмечая лишь узость исследовательского поля, не позволяющую прийти к более масштабным методологическим выводам, чем обычно отличаются философы.

Сегодня на любом книжном прилавке обязательно найдется пара учебников по культурологии.

Вроде бы надо только радоваться. Культурологический бум. Но... Вот  что пишет вполне резонно об этом философ Г.Л. Тульчинский [24].

На поверку, оказывается, продается товар «второй», а то и «третьей» свежести. Один автор пишет про классовую культуру, другой пересказывает невнятный этногенез Л.Н. Гумилева, третий пишет о «диалоге культур» М.М. Бахтина, четвертый пересказывает цивилизационные теории О. Шпенглера и  А. Тойнби, пятый рассуждает о различии и едином основании разных языков и этносов, шестой о социальной информации и коммуникации... Чаще же всего, очевидно, признавая собственное интеллектуальное бессилие, пишут и читают историю культуры, а чтоб было еще проще делиться «радостью узнавания» – историю художественной культуры. Культурологией, оказывается, может быть какой угодно сектор гуманитарии. Культурой может быть названо что угодно: культурой занимаются и языкознание, и этнография, социология и психология, экономика и политология, богословие и общая история, история искусств, etc. Даже естественные науки, осмысляющие природу, – суть проявления определенной культуры. Указать на культуру – это ткнуть пальцем в небо. И тогда термин утрачивает свою определенность. Такую яркую, довольно ироничную, а в целом почти реальную картину рисует профессор Г.Л. Тульчинский, в моем свободном изложении, с некоторыми комментариями.  

Очень важными представляются воззрения некоторых российских культурологов о том, что культурология не находит себе места в ряду частных наук об обществе и человеке и ее правомерно рассматривать как своего рода «метанауку», научную парадигму [25]. В рамках становления культурологической парадигмы первой задачей стала онтологизация культуры, как объекта, а может, и субъекта познания, как синергетической, аттрактной, аксиогенной и антропной гиперсложной системы. Примерно об этом же говорят и пишут современные российские и зарубежные исследователи, сторонники применения парадигмального подхода к аксиологии коммуникаций в новой социокультурной реальности.

Замечательно и созвучно современному научному парадигмально-аксиологическому подходу к Культуре написал старейший российский эстетик и культуролог Ю.Б. Борев, подлинный современник ХХ и ХХI века: «Культура каждой эпохи выдвигает свою концепцию мира и личности, дает формулу бытия человечества (парадигму, утверждающую идеалы, цели и смыслы бытия, обозначающую путь – дао» [26].

Резюмируя размышления и суждения о современном состоянии интегральной науки о культуре – культурологии, важно отметить, что необходимо и дальше всерьез заниматься исследованием сущности, содержания, форм, функций культуры, выработать принципы управления культурными процессами в коммуникативно-аксиогенном пространстве Культуры и ее развитием. Этим и должно быть обосновано формирование культурологии как интегральной науки о культуре и определения ее научного статуса как самостоятельной отрасли гуманитарного знания.
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Грачев В.И. Коммуникации – Ценности – Культура (опыт информационно-аксиологического анализа): Монография. СПб.: Астерион, 2006. 248 с.
[2] Культурология. ХХ век: Антология. М.: Юрист, 1995. 432 с.
[3] Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Культурология. ХХ век: Антология. С. 297-331.
[4] Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. 490 с.
[5] Соколов Э.В. Культурология. Очерки теорий культуры. М.: Интерпракс, 1994. 272 с.
[6] Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977. С. 6.
[7] Масаев М.В. Curriculum vitae парадигмальных образов и символов эпох и цивилизаций. Монография. Симферополь: ДОЛЯ, 2011. 512 с.
[8] Тульчинский Г.Л. Свобода и смысл. Новый сдвиг гуманитарной парадигмы. СПб., 1998. 462 с.
[9] Леонтьев К.Н. Византизм и славянство. М.: Имп. О-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1876. 132 с.
[10] Запесоцкий А.С. Культура: взгляд из России.  СПб.: СПбГУП; М.: Наука, 2014. 848 с.
[11] Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология ХХ век: Антология. М.: Юрист,1995. С. 69-103.
[12] Запесоцкий А.С. Указ. соч. С. 10.
[13] Соколов Э.В.  Указ. соч.
[14] Там же.
[15] Степин В.С. Теоретическое знание. М.: Прогресс, 2003. 744 с.                                          
[16] Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис.1994. № 1. С. 33.
[17] Грачев В.И. Социальные последствия интерпретации некоторых культурологических понятий в современном обществе // Вестник ЛГУ имени А.С.Пушкина. Научный журнал. 2016. Т.1. С. 100-107.
[18] Соколов Э.В. Указ. соч.
[19] Там же.
[20] Грачев В.И. Современная художественная культура: парадигма или дискурс?! (компаративно-аксиологический анализ). Монография. М.: Астерион, 2016. 274с.
[21] Касьянов Г.А. Проблема определения культуры в русскоязычной учебной литературе // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина.  2015. Т. 2. Философия № 2. С. 277-287.
[22] Культурология: Учебник / Под ред. Ю.Н. Солонина, М.С. Кагана. М.: Высшее образование, 2005. 566 с.
[23] Касьянов Г.А.  Указ. соч. С. 284.
[24] Тульчинский Г.Л. Указ. соч.
[25] Флиер А.Я. Культурология как научная парадигма // Культура культуры. 2015.  № 2.
[26] Борев Ю.Б. Социалистический реализм: взгляд современника и современный взгляд. М.: АС: Олимп, 2008. С. 459.

© Грачев В.И., 2018

Статья поступила в редакцию 19 января 2018 г.

Грачев Владимир Иннокентьевич,
доктор культурологии, профессор
Ленинградского государственного
университета им. А.С. Пушкина
e-mail: vig1947@mail.ru