А.Я. Флиер

Феномен культурной формы

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению феномена культурной формы как основного наблюдаемого нами образа культуры в ее функциональной сущности, утилитарных и символических преставлениях, статике устойчивости и динамике изменчивости. Особое внимание уделено культурному артефакту как частному случаю интерпретации культурной формы.

Ключевые слова. Культура, культурная форма, культурные черты, культурный артефакт, устойчивость, изменчивость
 

Культурную форму можно определить как совокупность наблюдаемых признаков и черт всякого культурного объекта/явления, отражающих его утилитарные функции и символические значение, на основании которых производится его идентификация и атрибуция. При этом не следует смешивать понятие культурной формы как комплекса отличительных признаков объекта с самим объектом в его конкретно-исторической реальности, как правило, представляющим собой частный артефакт использования и интерпретации данной культурной формы. Подобных артефактов, воспроизводящих одну и ту же культурную форму, может быть множество, сама же культурная форма остается исходным образцом для последующего прямого или вариативного репродуцирования. По онтологическим и семантическим параметрам культурная форма в существенной мере аналогична фразе (высказыванию) в естественном языке и является тем исходным «атомарным» элементом культуры, из сочетания которых формируются культурные системы, конфигурации, стилевые феномены и т.п. [1].

Понятие культурной формы касается не только материальных продуктов человеческой деятельности – вещей, сооружений, окультуренных территорий и т.п., но и продуктов духовного (символического) производства – идей, знаний, текстов любого рода, художественных произведений, оценочных категорий и пр., а также многих стереотипных актов человеческого поведения – приветствий, прощаний, поздравлений, сожалений и пр., видов коллективной самоорганизации и разделения функций людей – культуры социумов, этносов, конфессий, государств, функциональных коллективов, общин, семей и т.п., языков и технических средств коммуницирования, а также иных результатов целеориентированной человеческой деятельности [2].

Принципиально важно, что понятие культурной формы в равной мере распространяется также и на технологии, способы, методы и нормы, посредством которых создается тот или иной продукт и осуществляется социальная практика людей – их производственная, организационно-регулятивная и коммуникативная деятельность, межличностное взаимодействие, любые социально обусловленные акты поведения, интеллектуальные и творческие действия и т.п. Таким образом, всякая культурная форма включает в себя как признаки результата (культурного продукта), так и технологии его достижения; причем последние часто являются более значимыми для ее атрибуции, поскольку исторической селекции подвержены прежде всего способы достижения требуемого результата.

Как правило, культурная форма отличается некоторым стандартным набором свойств:

• функциональностью, обеспечивающей пригодность и эффективность использования этой формы в социальной практике социума;

• экономичностью, обеспечивающей разумный расход физического и психического ресурса человека, затрачиваемого на создание и эксплуатацию данной формы;

• символичностью, обеспечивающей ее полисемантичность, наличие в ней различных смыслов/значений, дополняющих основную функцию;

• эстетичностью, обеспечивающей соответствие данной формы доминирующим эстетическим предпочтениям общества;

• традиционностью (положительной или отрицательной), обеспечивающей узнаваемость или оригинальность данной формы в системе культурных традиций общества;

• стратифицированностью, отражающей разные стилевые и иные предпочтения разных социальных группобщества, и пр.

Структурно культурная форма включает ряд сущностных функциональных элементов и композицию различных культурных черт, в основном определяющих внешние параметры объекта/продукта (в первую очередь его символические характеристики) [3]. Отдельная культурная черта может отображать какое-то свойство объекта и его культурной формы, но мало что сообщает об объекте в целом. Вместе с тем, совокупность культурных черт образует не форму, а образ культурного объекта; феномен близкий, но не тождественный его форме. Совокупность черт – это некоторое число наблюдаемых (непосредственно или инструментально) внешних признаков или проявлений культурного объекта, среди которых часть является неспецифическими (т.е. аналогичными таким же чертам иных объектов), а часть специфическими, позволяющими нам не только выделить данный объект в ряду других, но нередко и атрибутировать его. Однако не следует забывать, что, в отличие от сущностных свойств, культурные черты объекта (его образа) могут и не отражать все его характеристики. Тем не менее, изучение культурных черт, как правило, позволяет установить изначальную функцию и целевое предназначение объекта, тип динамики происходящих (или происходивших) с ним изменений, типологию мироощущения, в рамках которого он был создан, язык его представленности; дает возможность оценить объект по аналогии, а так же представить себе его социальную репрезентативность, степень типичности и распространенности его аналогов в данном обществе.

Следует еще раз подчеркнуть, что культурные черты – это не более чем специфические детали некоторых внешних параметров культурного объекта, однако именно с их описания, систематизации, обобщения и т.п. начинается любое культурологическое исследование.

Порождение новой культурной формы, как правило,функционально и связано или с потребностью в адаптации каких-либо природных или исторических обстоятельств существования сообщества посредством создания необходимого утилитарного или символического продукта, способа деятельности, знания, организационной структуры и т.п. или логикой развития определенных технологий в специализированных областях жизнедеятельности. Нередко необходимая культурная форма заимствуется из какой-либо иной культурной системы по признакам функциональной актуальности или как продукт престижного потребления и пр. Процесс порождения и становления новой культурной формы называется культурогенезом.

Далее начинается период функционирования культурной формы в социальной практике в виде ее прямого или вариативного воспроизводства в артефактах, технического тиражирования, формирования стандартов ее смысловой интерпретации и их постепенной изменчивости, межпоколенной трансляции этой формы в качестве одного из образцов культурной идентичности данного сообщества (т.е. включения ее как нормы в традицию) и т.п. Здесь описывается «идеальный» случай функционирования культурной формы. Реально многие формы по тем или иным причинам не становятся нормами, не обретают статуса образа идентичности и не включаются в культурную традицию, а эксплуатируются сравнительно недолго, в пределах срока их непосредственной утилитарной актуальности. Это связано с процессом исторического отбора (селекции) культурных форм по признакам, как практической эффективности и идеологической приемлемости, так и допустимости социальной цены и долговременных социальных последствий применения подобного способа удовлетворения той или иной потребности. При этом немалая часть культурных форм не выдерживает подобной проверки социальным опытом и быстро выходит из употребления. Одна из главных причин элиминации многих культурных форм – изменение исторических или природных условий жизни сообщества, при которых часть культурных форм утрачивает практическую функциональность или символическую актуальность.

Многие культурные формы, потеряв практическую значимость и выйдя из употребления в своей изначальной функции, продолжают сохранять ценность и значимость символического характера (идеологическую, эстетическую, мемориальную, и пр.). В подобном случае культурная форма превращается в памятник истории и культуры, практическая эксплуатация которого происходит уже на совершенно иных основаниях и с иными целями и функциями, нежели это имело место с «живой» (социально актуальной) культурной формой [4].

Здесь необходимо рассмотреть проблему соотношения феномена культурной формы и культурного артефакта. В гуманитарной науке понятие «артефакт» часто встречается в археологии, где означает археологическую находку, являющуюся изделием рук человека, в отличие от иных археологических объектов – костей, пищевых отходов, слоев почвы и т.п., изделиями не являющимися [5]. В культурологии под культурным артефактом понимают частный случай воплощения какой-то типовой формы. Культурный артефакт – это интерпретация некой культурной формыв конкретном материальном продукте, художественном произведении, информационном сообщении, поведенческом акте или оценочном суждении.

Всякая культурная форма как образец удовлетворения какой-либо групповой или индивидуальной потребности/интереса может быть реализована во множестве артефактов, представляющих собой практические акты по ее воплощению и их материализованные результаты/продукты, в том числе организационные, интеллектуальные, образные и т.п. Разумеется, по отношению к артефактам религиозной и художественной культуры это определение может быть применено только на высоком уровне обобщения, поскольку эти области культуры решают практические социальные задачи, как правило, не специально и целенаправленно, а опосредованно.

Поскольку артефакт создается в условиях или при обстоятельствах, практически никогда не тождественных тем, при которых порождалась исходная форма, то он никогда не бывает абсолютно тождественен воплощаемой им культурной форме, а воспроизводит ее более или менее вариативно настолько, насколько условия его производства отличаются от условий генезиса этой формы. Это тем более очевидно, когда речь идет не о материальном воспроизводстве, а об описании и интерпретативной оценке подобной формы. При этом артефакты обрядов, ритуалов и иных церемониальных, этикетных и прочих высоконормативных и процедурных форм поведения, как правило, преследуют цель максимально точного репродуцирования своего нормативного образца, что реализуется с известной мерой условности. Тем не менее, корпус артефактов в культурах архаического и традиционного типа в целом отличается сравнительно меньшей вариативностью по отношению к исходным формам, нежели в культурах индустриального и постиндустриального типа.

Воплощение культурной формы в артефактах может продолжаться на протяжении длительного времени (столетиями в аграрную эпоху и даже тысячелетиями в архаическую), и постепенно новые воплощения все сильнее отличаются своими чертами и символикой от исходной формы. Классический пример: трансформация смыслового содержания всякого слова разговорного языка за века его употребления. По существу то же самое происходит и с символикой (даже религиозной), которая меняется медленнее, но меняется неизбежно. Иначе мы не могли бы различать и атрибутировать объекты, однотипные по функции, но созданные в разные эпохи[6]. Отражение этих изменений воплощено в культурных артефактах.

Нужно сказать, что существует особый тип культурных форм, называемых авторскими произведениями (художественного, философского, научного и иного творческого характера), которые не предназначены для непосредственного вариативного воспроизводства, по крайней мере, в материальных аналогах. Произведения, как правило, отличаются повышенным качеством практического исполнения, выраженными признаками персонального авторстваи обычно создаются в единственном экземпляре, не предназначенном для вариативного воспроизводства, как уникальный в своем роде «текст».В таком случае артефактом подобной формы является само это произведение в его уникальном единственном экземпляре или тираж его тождественного оригиналу технического репродуцирования. В определенном смысле к категории артефакта произведения могут быть отнесены цитаты, плагиат и иные виды сюжетного и смыслового заимствования, ремейки, инсценировки и экранизации литературных текстов (в принципе любое постановочное действие является артефактом по отношению к его литературной основе), исполнение музыкальных и иных произведений, иллюстрации к литературным, религиозным, историческим и иным сюжетам и т.п.

Вместе с тем, художественную форму не стоит полностью отождествлять с культурной формой, как и все искусство не следует отождествлять со всей культурой, или, по крайней мере, абсолютизировать такое отождествление. Искусство (и его художественные формы) является частным случаем культуры (и ее культурных форм), обладающим своей функциональной и символической спецификой, нередко весьма отличающейся от общекультурной – социальной и антропологической. Искусство в чем-то совпадает с социальной/антропологической культурой, а в чем-то радикально отличается от нее. Поэтому трактовка художественной формы (или исторического стиля) в качестве общекультурной остается дискуссионным вопросом, еще очень далеким от однозначного научного ответа. Это касается и системы художественных и социальных артефактов, в которых наблюдаются как элементы общности, так и принципиальные различия.

Наиболее специфической характеристикой культурного артефакта является то, что он представляет собой прежде всего продукт индивидуального восприятия исходной культурной формы и соответственно частный случай ее субъективной интерпретации. В наиболее чистом виде подобные артефакты воплощаются в исследовательских, философских, критических, информационных и иных текстах генерализующего плана, создаваемых специалистами, или же в чьих-либо личных суждениях о данном культурном феномене. Символико-смысловая изменчивость подобных артефактов отличается наибольшей динамикой (в связи с изменением общественных вкусов, моды и т.п.). В конечном счете, интерпретативные артефакты – это и есть основная форма существования культурных феноменов. Срок жизни всякой культурной формы, т.е. период сохранения ее социальной актуальности, исчисляется длительностью ее продолжающихся интерпретаций в процессе воспроизводства, восприятия, описания, оценки и т.п. в виде культурных артефактов.

В принципе любая культурная форма, с семиотических позиций может быть проинтерпретирована как «культурный текст».Подобного рода «текстовая сущность» культурной формы наиболее выражена и функционально значима в произведениях, но, в конечном счете, присуща всякой культурной форме. Это может быть вербальный текст литературного, философского, религиозного или научного творчества или же невербальный изобразительный, музыкальный, телесно-пластический, пространственно-архитектурный, предметно-вещественный и иной вариант текста, передающий новое знание (интеллектуальное, этическое, эстетическое) или корректирующий, разъясняющий и интерпретирующий прежние представления, демонстрирующий репрезентативные эталонные образцы социально приемлемых видов поведения, суждений и оценок или аргументирующий неприемле¬мость иных позиций и т.п.Культурная форма – это всегда «текст», выражающий определенный социальный смысл.

Следует помнить, что любая культурная форма помимо своей утилитарной функции обязательно несет в себе и определенную символическую нагрузку, что, собственно, и отличает культурную форму от всякой иной [7]. В попытке выявить наиболее общую суть этой символической нагрузки я прихожу к выводу, что речь идет о каком-то мировоззренческом или социальном смысле, дополняющем непосредственную утилитарную функцию этой формы. К сожалению, подобный дополнительный смысл культурных форм древности, как правило, уже почти не понятен современным людям. Его расшифровкой занимаются специалисты-культурологи.

Особенность культурной формы заключается в том, что она постоянно «напоминает» человеку о тех или иных «конечных» сущностях бытия: о том, что хорошо, а что плохо, что важно, а что не важно, что правильно, а что неправильно, и т.п. Происхождение этой символической «добавки» к прагматическому содержанию культурной формы и ее функция остаются загадкой для ученых. Возможно, это наследие мифоритуальных установок сознания первобытной эпохи, когда все бытие воспринималось как свидетельство единства мира во всех его сущностях, расположение звезд на небе говорило о том, что «правильно», а что «неправильно» в социальной жизни, и все созданные человеком предметы (культурные формы) должны были воспроизводить это ощущение единства, связи всякой конкретной жизненной ситуации с высшими законами мироустройства. Но это только моя гипотеза. На самом деле такая обращенность к «конечным» вопросам бытия в любом, даже самом «низменно-бытовом» проявлении, пожалуй, самое загадочное свойство культуры.

Например, можно было бы написать целую книгу о том, как люди приветствуют друг друга при встрече. В ней исследовались бы различные варианты приветствования, их составляющие элементы, их происхождение, изначальные смыслы, трансформации в ходе истории. Это и типовые словесные формы приветствия, и снимание шляпы, и отдание чести военными, и поклоны, и рукопожатие и пр. И в каждом таком элементе заложеныважнейшие символысоциального бытия человека и общества – демонстрация миролюбия, уважения к социальному статусу друг друга и т.п., которые мы уже почти не воспринимаем как нормативныеманифестации коллективного существования людей. То же самое можно сказать и о символике прощания, поздравления, соболезнования, выражения благодарности и пр.

Одна из наиболее общих социальных функций культурной формы – коммуникативная. С этой точки зрения, культурная форма может быть определена как способ удовлетворения какой-либо групповой или индивидуальной потребности/интереса людей, «текстуализированный» в своем продукте/результате и тем самым введенный в поле социальной коммуникации. Именно поэтому наиболее полное смысловое «прочтение» культурной формы возможно лишь в ее естественном культурном контексте, вне которого она заметно теряет свою символико-смысловую наполненность и нормативно-регулятивную функциональность для воспринимающего ее человека. Реконструкция такого культурного контекста – это тоже задача культурологов.

Историческая динамика культурных форм, как и всей культуры, выражается в устойчивости и изменчивости. Устойчивость, т.е. непосредственное воспроизводство традиции, имеет множество причин, среди которых наиболее важной представляется экономическая. Повторение привычного стереотипа в технологии любой деятельности и производство знакомого продукта гораздо экономнее в плане расхода физического и психического ресурса человека, чем изобретение чего-то нового[8]. Важную роль тут играет и чисто психологическая реакция человека на устойчивое повторение культурных форм как подтверждение устойчивости и подконтрольности социальной ситуации. Роль традиции в истории культуры хорошо известна.

Гораздо интересней причины изменчивости культурных форм. Алгоритм такой изменчивости был проанализирован мной более двадцати лет назад в докторской диссертации [9].Но сейчас меня больше интересуют причины отхода от воспроизводства традиции. Я вижу здесь две основные причины. Одна из них функциональная – потеря какой-то культурной формой необходимой эффективности в выполнении своих социальных задач. Тогда рано или поздно эта форма заменяется новой, более эффективной. Часто бывает, что, потеряв практическую эффективность, традиционная форма сохраняет большое символическое значение, и ее неэффективность приходится терпеть. Но это лишь отсрочка неизбежной замены, которая рано или поздно произойдет. Другое дело, если символика старой формы перестает соответствовать господствующей идеологии (обычно это бывает при радикальном изменении идеологии, например, при революции или смене религии). Это вторая причина. Тогда традиционная форма быстро заменяется на новую, несущую нужную символику, хотя в бытовой памяти народалюбовь к старой символике еще долго сохраняется. Показательно, что новое символическое значение нередко накладывается на старое содержание, которое при этом перестает культурно «считываться» населением. Например, советский социализм был в большой мере государственным капитализмом; только прибавочную стоимость получал коллективный капиталист – государственная власть. Но идеологически советский социализм был настолько противоположен западному капитализму, что их сущностное единообразие фактически не отмечалось массовым сознанием.

Вмести с тем, можно отметить и такую закономерность. В древние эпохи идеологические соображения в большей мере влияли на устойчивость культурных форм, а утилитарные функциональные – на изменчивость. Но, чем ближе к нашему времени, тем очевидней стала проявляться смена приоритетов в культуре. В устойчивости начала играть большую роль экономичность, а в изменчивости – идеология.

Так или иначе, но культурные формы (в виде их культурных артефактов) – это то, что мы реально наблюдаем и в качестве актуальной культуры, и в виде памятников культуры прошедших эпох. Все, что рядовой обыватель знает о культуре, – это ее формы и артефакты, а также их атрибутивные черты. Более глубоким знаниемкультурных смыслов этих форм владеют только специалисты-культурологи. Вместе с тем, понимание культурной формы и знание ее специфики – это важнейшее условие эффективного социального управления психологией массового сознания и использования культуры для регуляции этого сознания. Но этому нужно учиться…
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] См. об этом: Флиер А.Я. Форма культурная //Флиер А.Я., Полетаева М.А. Тезаурус основных понятий культурологии. М.: МГУКИ, 2009. С. 65-68.
[2] См. об этом также: Морфология культуры. Структура и динамика: Учебное пособие для вузов. М.: DrDoom, 1994. 415 с.
[3] См. обэтом: Cassirer, Ernst.Philosophie der symbolischen Formen. Bd. 1-3. Вerlin, 1923-1929 (КассирерЭ. Философиясимволическихформ: в 3 т. М.-СПб.: Университетскаякнига, 2002.  272, 280, 398 с.); см. также: Никонова С.Б. Эстетизация как парадигма современности: философско-эстетический анализ трансформационных процессов в современной культуре. Диссертация на соискание уч. ст. доктора философских наук. СПб.: СПбГУП, 2013. 417 с.
[4] См. обэтом: Foucault, Michel. Les mots et les choses: une archéologie des science humanies. Paris: Gallimard 1966 (Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. СПб.: A-cad, 1994. 408 с.).
[5]См., например: DarkK.R. Theoreticalarchaeology. N.Y.: Cornell University Press, 1995.246 р.; Клейн Л.С. Введение в теоретическую археологию. Кн. 1. Метаархеология. Учебное пособие. СПб.: Бельведер, 2004. 470 с. и др.
[6]Флиер А.Я. Культурная атрибуция как метод исследования // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств, 2015, № 6 (68). С. 24-30.
[7]Cassirer, E.Op. cit.
[8] См.: Флиер А.Я. Теория культуры: опыт генерализации [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2017. № 4.  URL: http://cult-cult.ru/the-theory-of-culture-a-new-generalization/ Дата обращения 10.01.2018; см. также: Флиер А.Я. Культура как репрессия. М.: Диаграмма, 2006. 320 с.; Малыгина И.В. Динамика российской идентичности // Быть русским… Коллективная монография [Т.Г. Киселева, И.В. Малыгина, А.Я. Флиер]. М.: МГУКИ, 2005. С. 5-52.
[9] См.: Флиер А.Я. Структура и динамика культурогенетических процессов. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. М.: РИК, 1995. 42 с.; см. также: Флиер А.Я., Полетаева М.А. Происхождение и развитие культуры. М.: МГУКИ, 2009. 272 с.

© Флиер А.Я., 2020

Статья поступила в редакцию 14 октября 2019 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
доктор философских наук, профессор,
главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева,
профессор Московского государственного
лингвистического университета.
e-mail: andrey.flier@yandex.ru