А.Я. Флиер

Структурирование культуры по способам социальной регуляции

Аннотация. В статье рассматривается структурирование культуры на три субкультуры, наиболее эффективные с точки зрения исполнения функций социальной регуляции – народная (традиционная), элитарная (креативная) и массовая (конъюктурная). При этом анализируются специфические методы и формы социальной регуляции, присущие этим субкультурам, социальные слои, в отношении которых применяются эти методы, социальные результаты подобной регуляции.

Ключевые слова. Культура, социально-функциональные субкультуры, народная культура, элитарная культура, массовая культура.
 

Специалистам в области теории и истории культуры хорошо известно, что о «культуре вообще» можно говорить только с позиций высокой теории. Эмпирически никакой «культуры вообще» на свете нет, а есть множество (до сих пор не подсчитанное) локальных культур разных народов, тем или иным образом формировавшихся на основании исторического социального опыта их существования в тех или иных конкретных природных и социальных условиях.

В этой связи можно определить культуру, как исторически выработанный порядок устойчивых взаимоотношений между людьми по поводу их коллективного существования в имеющихся природных и исторических условиях, а также совокупность продуктов, идей, структур и технологий, порожденных в процессе этих взаимоотношений [1]. Культура – это то, что пролегает между людьми [2], связывает их как строительный раствор кирпичи, выявляет общность их интересов и артикулирует допустимые способы удовлетворения этих интересов. Соответственно, разные этнические культуры можно трактовать как исторически возникшие разные порядки взаимоотношений.

Но по такому же признаку можно выделить и разные функциональные культуры как порядки взаимоотношений по поводу разных сторон жизнедеятельности – производства, потребления, обмена. Понятно, что это разделение условно. Реально в любой культуре присутствует все вместе, иначе она не могла бы существовать. Тем не менее, выделить разные культурные типы по преобладающей функциональной направленности можно. Именно в этом смысле понимается культура, выступающая как многофункциональная стратегия, обеспечивающая все актуальные стороны жизни общества, но в разных случаях обладающая разными регулятивными приоритетами по отношению к отдельным сторонам жизни.

Локальных культур с самого начала было столько, сколько народов – социально и информационно локализованных сообществ, реализующих исторически сложившийся у них порядок осуществления жизни – стратегию выживания [3]. Однако народы всегда – по крайней мере, со времени перехода на производящую форму хозяйствования в неолите – были социально неоднородными. Их социальная неоднородность еще больше усилилась с появлением такой формы политической организации, как государство, и такой формы поселения, как город, с усилением противоречий между государствами и актуализацией такого вида межгосударственных отношений, как войны, со становлением социальных иерархий с их правителями и чиновниками, с установлением разных форм хозяйственной деятельности, с развитием религий и церкви и т.п. [4]. Ограничимся перечисленными вехами истории социальной стратификации человечества.

Социальная и профессиональная, а также социально-статусная неоднородность населения, различия в местах проживания (деревня и город), различная степень зависимости от природных условий, различная степень вовлеченности в реальную событийную историю, различные цели и продукты деятельности, различные регулятивы взаимоотношений и пр. – все это привело к тому, что в рамках каждой «локальной стратегии выживания» исторически и социально сложилось три внутренние функциональные стратегии – три адаптивных способа существования. Первый – адаптация к природным условиям жизни путем разработки соответствующих устойчивых форм хозяйствования и социальной организации исполнителей. Второй – адаптация к историческим условиям жизни (внешним взаимодействиям и внутренним социальным коллизиям), реализуемая главным образом в режимах социального управления и в постоянном обновлении инструментария и технологий деятельности. И третий – адаптация к текущей экономической и политической конъюнктуре, осуществляемая не путем производства чего-либо, а посредством тех или иных форм и режимов актуального потребления уже имеющейся продукции [5]. Разумеется, речь идет только о преобладающей модальности адаптации. Практически каждая из этих адаптивных стратегий в той или иной мере решает все социальные задачи, но в разной пропорции, с разной степенью акцентированности различных функций и в разной композиции их сочетания.

Эти стратегии и соответствующие им культуры можно выделить по предмету адаптации. Их принято называть: традиционной культурой, адаптирующейся прежде всего к природным условиям существования путем воспроизводства уже исторически оправдавших себя форм производства продукции и технологий жизнедеятельности; креативной культурой, адаптирующейся главным образом к историческим условиям существования посредством постоянного порождения новых форм и технологий, и массовой культурой, адаптирующейся преимущественно к экономической и политической конъюнктуре посредством актуального потребления любых доступных форм и использования любых технологий. Понятно, что эти три культурные стратегии были порождены в разное время разными обстоятельствами жизни человеческих сообществ, но последовательность их порождения позволяет выявить тенденцию углубления уровня специализированности в человеческой деятельности.

Эти культуры можно сопоставить также и по преобладающим (наиболее актуальным для них) сферам регуляции. Традиционная культура регулирует неспециализированное производство и потребление (непосредственно жизнеобеспечивающее) и в особенности процедуры обмена (материального, символического и информационного); по этому признаку она является этнической, обеспечивающей коммуникацию внутри локальных сообществ, связанных родством, хозяйственной деятельностью, правилами соседского общежития, общностью обычаев, языка, верований и т.п. Креативная культура регулирует процессы специализированного производства (материального, символического, социального) и по этому признаку является социальной (дифференцирующей людей по их функциям и ролям в процессе производства чего-либо: от хлеба до порядка). Массовая культура регулирует прежде всего процессы потребления (материального и символического) и по этому признаку является политической (ибо первоочередная политическая задача заключается в упорядочении хаотического потребления и обеспечении его безопасности от внешних конкурентов).  

Можно установить и еще одно основание для совместного рассмотрения трех культур – отношение к старому и новому, а также место творческой интенции в этих функциональных культурах. Традиционная культура сакрализует старое и опасается нового – по определению профанного. Творческий аспект здесь локализован и ориентирован преимущественно на интерпретацию образца. Напротив, креативная культура сакрализует новое и относится с иронией к старому, тем самым, профанируя его. Творческая мотивация деятельности здесь является основной. Массовая культура десакрализует и старое, и новое, иронизирует над тем и другим, превращая то и другое в предмет профанного потребления. Отношение к творчеству здесь нейтральное или вульгарно утилитарное [6].

Еще одно обстоятельство необходимо отметить. Все три стратегии являются универсальными для всего человечества, и характеристики их более или менее применимы к соответствующим функциональным программам жизнедеятельности в рамках любой локальной территориальной (этнической, национальной) культуры. Разумеется, в каждом конкретно-историческом случае имеют место свои местные вариации, однако не меняющие базовые характеристики этих функциональных стратегий по существу.

В последнее время появились и другие интерпретации этой триады, определяющие их в качестве культуры-обычая (традиционная), культуры-идеологии (креативная) и культуры-референции (массовая) [7]. Такое структурирование в большей мере связано с непосредственно регулятивными функциями этих культур, но в основном адекватно приводимому здесь.

Культура, будучи продолжением и развитием программ регуляции коллективной жизни стадных животных, у человека дополнена целенаправленной деятельностью по преобразованию среды, социальной самоидентификацией самих людей и осмыслением ими поступающей информации о мире, что превращает биологическую жизнедеятельность животного в социальную жизнь и деятельность человека. Всякое совместное существование предполагает прежде всего определенный уровень упорядоченности способов жизни, осуществляемой членами сообщества, что поддерживает коллективный характер их существования. Культура – это и есть высшая форма упорядоченности в социальном поддержании и воспроизводстве жизни, известная и в биологических системах, основанная на накопленном социальном опыте и адаптируемая к складывающимся обстоятельствам [8].

Но эта упорядоченность может быть разной, будучи детерминированной разными обстоятельствами, ориентированной на разные преследуемые цели и воплощенной в разных технологиях осуществления коллективной жизни. Рассмотрим их.

Традиционная культура (культура-обычай)

Традиционная культура (ее обычно называют народной и изучает ее прежде всего этнология) – это культура хозяйственной деятельности, социальной организации и сопровождающих их символических форм, функционально ориентированная в первую очередь на адаптацию природно-климатических условий существования [9]. Это культура главным образом сельских производителей (крестьянства), она в наибольшей мере отражает хозяйственные, социальные и мировоззренческие особенности их быта, нормы соседского сосуществования и обмена. Эта культура начала складываться в эпоху неолита в процессе перехода от присваивающего к производящему хозяйствованию, была основной культурой сообществ на аграрной стадии развития (рабовладение и феодализм) и начала отодвигаться на периферию социальной жизни на индустриальной стадии [10].

Традиционную культуру более всего характеризует то, что, будучи жестко привязанной к природным условиям существования, которые исторически устойчивы и не требуют частой смены способов хозяйствования и образа жизни, она столь же жестко обусловлена определенными обычаями хозяйственной практики и социальных отношений, технологиями, сложившимися в период разложения первобытного общества и по существу уже не менявшимися на протяжении всей истории [11]. Разумеется, поэтапное совершенствование инструментария деятельности в ходе истории имело место, но сами технологии при этом оставались высоко устойчивыми, поскольку сельскохозяйственная практика осуществлялась преимущественно механическими способами и только в ХХ веке стала дополняться биотехнологиями.

Это культура воспроизводства обычая (культура-обычай), обеспечивающего непосредственные витальные интересы людей и их социальные интересы в режиме обитания небольшими в основном самодостаточными и более или менее замкнутыми сельскими общинами, который когда-то показал свою приемлемую функциональную эффективность и в последующем стал сакральным элементом Бытия [12]. Нарушение этого сакрального обычая (вне зависимости от его практической функциональности и уровня конкурентоспособности с новыми способами деятельности) в принципе табуировано. Такой же устойчивостью отличаются однажды сложившиеся и столь же сакрализованные формы социальной организации и социальных отношений, мировоззрение, верования, бытовые обычаи, праздники и пр., называемые этнической культурой того или иного народа [13].

Традиционная культура – это культура людей с «коллективными чертами лица», репрезентирующими собой не столько собственную индивидуальность, сколько всю общину, ее нравы, обычаи, порядки, и испытывающими чувство большой ответственности за представленность этого коллективного «мы» [14].

Традиционная культура по сути своей является обыденной и межпоколенно воспроизводится преимущественно в режиме домашнего воспитания и непосредственных социальных контактов [15]. По своей социальной функции она обеспечивает прежде всего процедуры неспециализированного производства и потребления (как правило, и то, и другое в семье и для семьи), и обмена (материального, символического и информационного), а также определяемые обменными процедурами режимы соседского сосуществования и коммуникации [16].

Креативная культура (культура-идеология)

Креативная культура (обычно ее называют элитарной или специализированной; последнее представляется более удачным и сословно не обусловленным названием) является совершенно иной. Изучают ее различные отраслевые теории и истории (филология, искусствознание, религиоведение и др.). Это культура политической элиты (производителей порядка, функционально структурирующего и регулирующего социальное пространство Бытия), научной, церковной и художественной интеллигенции (производителей знаний, верований, образов и смыслов, олицетворяющих и по-своему структурирующих социальное время Бытия) и наиболее специализированной части материальных производителей (производителей вещей и сооружений, заполняющих и технически структурирующих витальное и социальное пространства). По своей природе и функции – это культура социальной организации и дифференциации в специализированной (профессионально узконаправленной) деятельности людей. Основным механизмом социального управления здесь является не обычай, а идеология – установка на стремление к некоторым идеальным целям.

Особенности этой культуры определяются тем, что она адаптирована в первую очередь к историческим условиям существования общества (взаимоотношению с внешним социальным окружением и с внутренними социальными процессами). Исторические условия в сравнении с природными, разумеется, много более подвижны, а по мере исторического развития темп их изменчивости (темп протекания истории) постоянно нарастает. Это требует постоянного изобретения технологических и организационных инноваций, поскольку прежние формы в новых условиях оказываются уже не эффективными. Креативная культура – это культура творческая, постоянно разрабатывающая новые способы адаптации к новым обстоятельствам Бытия в виде новых технологий, нового инструментария, новых форм социальной организации и коммуникации, новых приемов познания мира, фиксации и трансляции этого знания, новых символов, отражающих все эти инновации, и т.п. [17] Обновление и развитие, совершенствование организации и управления, технического и информационного инструментария – социальная самоцель этой культуры [18].

Исторически креативная культура начала складываться с появлением первых поселений городского типа (и социальных групп людей, не занимающихся сельским хозяйством) в 4-3 тысячелетиях до н.э., а возобладала в Старом свете как цивилизационно определяющая с эпохи «осевого времени» в первой половине 1 тысячелетия до н.э. Пространственно креативная культура сосредоточена исключительно в городах, в которых и происходят основные политические и социальные события в жизни общества, протекает его история.

Но креативная культура не только адаптируется к быстро меняющимся историческим условиям. Она функционирует в ситуации социально и профессионально стратифицированного общества, сама способствует углублению этой стратифицированности [19] и обслуживает прежде всего коллективные интересы общества и эксклюзивный заказ высокостатусной части населения. Именно социальные и статусные притязания производителей и потребителей этой культуры являются основным механизмом построения взаимоотношений между людьми в культуре этого типа [20]. Поэтому, в отличие от незначительно иерархизированной традиционной культуры, креативная культура – очень иерархизированна, и в ней происходит постоянная конкуренция между деятелями за место в социально-статусной иерархии.

Конкуренцию на рынке социальной жизнедеятельности (выражаясь в современных терминах), борьбу за статус можно счесть основным стимулятором социальной активности в этой функциональной культуре. Действуя в заданных параметрах и нормативах креативной культуры, человек стремится не только физически выжить, но и приносить пользу обществу, быть вознагражденным и уважаемым за свою полезность и значимость и занимать подобающее место в социальной иерархии [21]. Креативная культура воспроизводится из поколения в поколение посредством профессионального (специализированного) образования, которое с каждой эпохой становится все более узкопрофильным.

Деятели креативной культуры – личности с выраженными чертами индивидуальности, что обусловлено творческим характером самой культуры, посредством которой человек личностно самовыражается, личностно самоидентифицируется и социально реализуется как индивидуальность и как деятель, самоопределяется в господствующей идеологии.

И традиционную, и тем более креативную культуру можно определить как формы активной адаптации к условиям существования.

Массовая культура (культура-референция)

Массовая культура, напротив, преследует цель пассивной адаптации к текущей экономической и политической конъюнктуре посредством потребления актуального (модного, престижного) продукта. В целом она не изучается ни одной наукой, но отчасти является предметом интереса социологии и культурологии. Мы хорошо знаем массовую культуру в ее художественно-развлекательном сегменте (эстрадная музыка, кинематограф, бульварные романы и пр.) и нередко забываем о том, что эта культура охватывает практически все стороны публичной жизни в современных городах, хотя, разумеется, в первую очередь она обслуживает повседневный быт, досуг и информационное потребление [22].

Массовая культура – это культура толпы. Речь идет не просто о прохожих на улице, а о ситуации, когда эти прохожие начинают действовать, объединенные единой целью: манифестируют во время демонстраций, бегут, спасаясь от чего-то, идут громить магазины или нацменьшинства и т.п. [23] Это культура зрительного зала в театре или на концерте, культура посетителей музея, выставки, магазина или ресторана [24], дискотеки и игрового зала, туристов на экскурсии, болельщиков на стадионе. Что всех их объединяет? Актуальное потребление чего-то, материальное или символическое [25].

Но для этого нужно хорошо разбираться в актуальной конъюнктуре потребления. Именно в ней и ориентирует человека массовая культура и по этому признаку ее можно считать культурой-референцией, маркирующей пространство современного мира и отмечающей объекты престижного потребления.

Но не только это. Не следует забывать, что современная политическая культура и обслуживающая ее идеология (политические партии и выборы, агитация и пропаганда), информационная культура (СМИ, реклама, Интернет) так же, как и вся централизованно насаждаемая субкультура детства (игрушки, сказки, мультфильмы, игры, идеологически выдержанное стандартное школьное образование и пр.) направлены в существенной мере на манипуляцию сознанием населения и ориентацию его в нужном для господствующей элиты направлении. Следует подчеркнуть, что такая манипуляция оказывается наиболее эффективной и продуктивной именно по отношению к толпе – случайному собранию людей, не склонных к личностно-индивидуализирующим проявлениям. Манипулятивная культура представляет собой еще одну составляющую феномена массовой культуры, как ее производительный элемент [26].

В числе основных характеристик массовой культуры можно перечислить такие, как: регуляция ее актуальным состоянием экономической и политической конъюнктуры, преобладающее отношение к жизни как к игре с правилами, определяемыми самим игроком, отсутствие какой-либо выраженной социальной иерархии среди участников этой игры (она скорее актуально-ситуативная), высокая значимость групповой маркировки, своеобразная система ценностей, связанных в основном со стремлением к получению удовольствий, восприятие мира и его составляющих только с позиций его полезности и того набора удовольствий, которые от него можно получить, и т.п. [27]

Конечно, актуальное потребление регулируется не только одной массовой культурой. Это обязательная задача всех функциональных культур. Но массовая культура отличается тем, что она регулирует процедуры потребления преимущественно среди людей, ничем иным, кроме потребления не связанным (не являющимися совместными производителями чего-то или территориальными соседями по постоянному семейному месту жительства). С точки зрения антропологии, организация и регуляция процессов потребления является политической задачей [28], а, следовательно, и массовую культуру можно считать функционально политической.

Сказать что-либо определенное о механизмах воспроизводства этой культуры очень сложно. Возможно, что ее воспроизводит сама социальная ситуация, в которую попадают люди [29].

Людей этой культуры можно определить как «личностей со стертыми чертами индивидуальности» [30], поскольку процедура коллективного потребления, в которой доминирует принцип «не хуже других», не оставляет зазора для какой-то социально значимой и заметной индивидуальной репрезентации. Естественно, эта характеристика относится к потребителям массовой культуры. Производителями массовой продукции являются представители креативной культуры, работающие на массовый успех или в системе манипуляции сознанием масс, «играющие» по правилам массовой культуры – коммерческим, информационным, эстетическим и пр.

Соотнесенность трех функциональных культур: традиционной, креативной и массовой, как трех различных стратегий жизнедеятельности, представляется очень многоплановой и противоречивой. Они, с одной стороны, стремятся к разным целям, адаптируют разные обстоятельства и условия жизни, используют разные приемы регуляции, с другой – дополняют друг друга.
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Об этом см.: Астафьева О.Н. Теория самоорганизации как концептуальное основание культурной политики: проблемы теоретической культурологии // Вопросы культурологии. 2006. № 12; Флиер А.Я. Философские пролегомены к Нормативной теории культуры [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2019. № 1. URL: http://cult-cult.ru/the-philosophical-prolegomena-to-a-normative-theory-of-culture/ (Дата обращения: 18.06.2019).
[2] Simmel Georg. Der Begriff und die Tragödie der Kultur // Simmel G. Philosophie Kultur. Leipzig: Kröner, 1911 (Зиммель Г. Понятие и трагедия культуры // Зиммель Г. Избранное. Т. 1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996).
[3] Арутюнов С.А. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. М.: Наука, 1989.
[4] Гринин Л.Е. Философия, социология и теория истории. М.: КомКнига, 2007.
[5] Костина А.В., Флиер А.Я. Куда история влечет культуру? (От «общества концертирующих» к «обществу репетирующих») // Костина А.В., Флиер А.Я. Культура: между рабством конъюнктуры, рабством обычая и рабством статуса. Коллективная монография. М.: Согласие, 2011; Флиер А.Я. Культурология в системе образования // Высшее образование в России. 1996. № 4. С. 39-46
[6] May, Rollo. The Courage to Create. N.Y.: Bantam, 1975 (Мэй Р. Мужество творить: Очерк психологии творчества. Львов: Инициатива; М.: Институт общегуманитарных исследований, 2001); Creativity and its cultivation, N.Y.: ed. Harold H. Anderson, 1959.
[7] См.: Флиер А.Я. Культура как социально-регулятивная система и ее историческая типология [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2014. № 2 http://cult-cult.ru/culture-as-social-regulatory-system-and-its-historical-typology/ (Дата обращения: 18.02.2015).
[8] Bourdieu Pierre. Choses dites. Paris: Minuit, 1987 (Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994); Флиер А.Я. Добро и зло в культурно-историческом понимании [Электронный ресурс] // Информационный портал Знание. Понимание. Умение. 2015. № 3. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/ (Дата обращения: 02.10.2015).
[9] Народная культура в современных условиях, Учебное пособие для вузов / под ред. Н.Г. Михайловой. М.: РИК, 2000.
[10] Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Советская этнография, 1982. № 2, 1982.
[11] Марков Г.Е. Структура и исторические типы образа жизни // Этнографические исследования развития культуры. М.: Наука, 1995.
[12] Шер Я.А., Вишняцкий Л.Б., Бледнова Н.С. Происхождение знакового поведения. М.: Научный мир, 2004.
[13] Полонская И.Н. Традиция: от сакральных оснований к современности. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 2006.
[14] Костина А.В. Национальная культура – этническая культура – массовая культура: «Баланс интересов» в современном обществе. М.: УРСС, 2009.
[15] Арутюнов С.А. Обычай, ритуал, традиция // Советская этнография. 1981. № 2.
[16] Саригулян К.С. О регулятивных аспектах культурной традиции // Советская этнография. 1981. № 2; Захаров А.В. Традиционная культура в современном обществе // Социологические исследования. 2004. № 7.
[17] Бердяев Н.А. Смысл творчества (опыт оправдания человека). М.: Изд-во Г.А. Лемана и С.И. Сахарова, 1916.
[18] White, Leslie Alvin. Evolutionary Stages, Progress, and the Evolution of Culture // Southwestern Journal of Anthropology. 1947. V. 3 (Уайт Л. Стадии эволюции, прогресс и оценка культур // Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. М.: РОСПЭН, 2004); Флиер А.Я., Полетаева М.А. Происхождение и развитие культуры. М.: МГУКИ, 2009. 272 с.
[19] Merton, Robert K. Social Theory and Social Structure. N.Y.: Free Press, 1957 (Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: Хранитель, 2006).
[20] Ракитов А.И. Историческое познание. М.: Политиздат, 1982; Флиер А.Я. Очерки теории исторической динамики культуры. М.: Согласие, 2014.
[21] Богоявленская Д.Б. Психология творческих способностей. М.: Академия, 2002
[22] Шапинская Е.Н. Очерки популярной культуры. М.: Академический проект, 2008.
[23] Moscovici Serge. L'Âge des Foules. Un traité historique de psychologie des masses. Paris: Fayard 1981 (Московичи С. Век толп. Исторический трактат по психологии масс. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998); Назаретян А.П. Агрессивная толпа, массовая паника, слухи: лекции по социальной и политической психологии. СПб.: Питер, 2004; Флиер А.Я. Культура как репрессия // Фундаментальные проблемы культурологии: В 4 т. Т. 1. Теория культуры. СПб.: Алетейя, 2008. С. 242-250; Флиер А.Я. Культура как репрессия. М.: Диаграмма, 2006. 320 с.
[24] П. Бергер остроумно назвал массовую культуру «мак-миром», имея в виду посетителей закусочных McDonald’s – Berge, Peter L. Introduction // Many Globalizations: Cultural Diversity in the Contemporary World. N.Y.: Oxford University, 2003 (Бергер П. Введение. Культурная динамика глобализации // Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. М.: Аспект Пресс, 2004).
[25] Костина А.В. Массовая культура: аспекты понимания // Знание. Понимание. Умение. 2006. № 1.
[26] Baudrillard Jean. La societe de consommation. Ses mythes, ses structures. Paris: Denoël, 1970 (Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Республика; Культурная революция, 2006), а также: Lipovetsky, Jilles. L’ère du vide. Essais sur l’individualisme contemporain. Paris: Gallimard, 1983 (Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. СПб.: «Владимир Даль», 2001).
[27] Грушин Б.А. Массовое сознание: Опыт определения и проблемы исследования. М.: Политиздат, 1987.
[28] Бочаров В.В. Политическая антропология // Антропология власти. Т. 1. Власть в антропологическом дискурсе. СПб.: Изд. СПбГУ, 2006.
[29] Шапинская Е.Н. Массовая культура XX века: Очерк теорий // Полигнозис. 2000. № 2.
[30] Костина А.В. Соотношение традиционности и творчества как основа социокультурной динамики. М.: УРСС, 2009; см. также: Флиер А.Я. Человек и культура: параметры сопряженности [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2015. № 2. URL: http://cult-cult.ru/human-and-culture-factors-of-congruence/ (Дата обращения: 16.09.2017).

© Флиер А.Я., 2022

Статья поступила в редакцию 10 марта 2022 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
доктор философских наук, профессор,
главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева,
профессор  Московского государственного
лингвистического университета
e-mail: andrey.flier@yandex.ru