А.Я. Флиер

Культура зла

Аннотация. В статье анализируются основные мотивации противозаконного поведения человека и делается вывод о том, что злом считаются не сами поступки человека, а их несоответствие действующим законам, правилам, обычаям. Помимо того злом обычно считают вред, наносимый коллективным интересам, а с Нового времени еще и индивидуальным интересам людей. Естественно, в каждую эпоху злом были разные поступки, нарушающие господствующие ценности.

Ключевые слова. Культура, ценности, зло, обычаи и ритуалы, религия, имущество, гражданские права, власть, корысть, идеи, невежество.
 

Начну с того, что я абсолютно согласен с мнением известного австрийского этолога К. Лоренца о том, что в природе нет и не может быть никакого зла [1]. Конечно, часть живой природы уничтожается ради пропитания другой ее части. Растения впитывают из почвы разложившуюся биомассу, а животные поедают растения (или их плоды) и других животных. Но никто никого не убивает просто так. Жизнь более высокого уровня развития поддерживается, питаясь жизнью более низкого уровня. Так устроена природа [2]; и никакого зла во всем этом нет. Зло – это явление только человеческой культуры, неадекватного поведения человека. Попробуем разобраться в том, что такое зло и откуда оно берется.

В свое время я много внимания уделил исследованию феномена человеческого насилия и отношения к добру и злу в разные эпохи [3]. Теперь настала пора осмыслить зло по существу. А есть ли оно на самом деле в практике человеческой жизни или это только продукт субъективной оценки одними людьми действий других людей?

Как показали мои исследования, в разные эпохи наиболее последовательно и жестко наказывали за разные нарушения. В первобытную эпоху – за нарушения обычая и ритуала, в аграрную – за нарушение доминирующих стандартов религиозного культа, в индустриальную – за посягательство на чужое имущество, а в постиндустриальную, похоже, что главным нарушением стало посягательство на гражданские права человека [4]. Политическая неверность своему сюзерену (государственная измена) в аграрную эпоху считалась религиозным преступлением, а в позднейшие времена выделилось в самостоятельный тип политических преступлений, наказуемых столь же строго, как и имущественные и правовые нарушения. Соответственно и представления о зле, его проявлениях и его причинах в разные эпохи было разным.

В любом случае зло – это нарушение каких-то принятых правил, обычаев, законов. Это не действие само по себе, сколь бы ужасным оно ни было, а именно связанное с ним нарушение правил/законов – гражданских, уголовных, религиозных, этнических, сословных и пр. Даже убийства дифференцируются по их мотивации. Например, солдат, убивающий врагов на поле сражения, не считается убийцей, а при совершении того же самого на улице мирного города, он – преступник. Или палач, казнящий по приговору суда, – не убийца, а исполнитель приговора. Т.е. в определении зла главное не само действие, а соответствие его закону. Поэтому зло будет рассматриваться именно как действие, нарушающее закон.

Но какова общая мотивация этих нарушений? Почему человек идет на них? Мой анализ показывает, что преимущественно встречаются пять основных мотиваций:

• опьянение властью, которой всегда мало (как денег, которые нередко подменяют властные полномочия), что толкает человека, обладающего какой-либо властью, к противозаконному расширению своих властных полномочий;

• корысть, т.е. стремление к обогащению более быстрым и простым способом, чем разрешено законом;

• идейный экстремизм, при котором какую-то идею (доктрину) хочется реализовать быстрее и радикальнее, чем это позволяет закон;

• невежество, при котором человек нарушает закон, даже не зная о его существовании;

• хулиганство, при котором зло совершается ради развлечения.

Разумеется, имеют место и другие мотивации, но они менее распространены. Важным побуждением к противозаконным действиям является и стремление скрыть преступления, мотивированные одной из перечисленных причин; но это я включаю в соответствующие базовые мотивации. Нужно оговориться и о том, что под законом я имею в виду любые принятые в сообществе правила социального поведения, как писанные и юридически оформленные, так и существующие в форме обыденных, сугубо устных представлений и традиций.

Так или иначе, но зло – это, во-первых, лишь оценка одним человеком действий или намерений другого. А кто-то третий может иметь на этот счет совсем иное мнение. И, во-вторых, такая оценка всегда привязана к месту и времени, а – главное – к конкретной ситуации. В иное время, в ином месте и при иной ситуации оценка этого же события может быть совершенно противоположной. Например, дуэль между аристократами не одобрялась властями, но и не рассматривалась как преступление, а драка между простолюдинами, закончившаяся смертью кого-либо, оценивалась как обычное уголовное убийство. В Англии XVI в. дворянина могли повесить за немотвированное убийство слуги, а в России XVIII в. на убийство Салтычихой десятков холопов власть долгое время закрывала глаза. Когда же делу Салтычихи все-таки дали ход, то для ненормальной садистки все окончилось… монастырской тюрьмой, где она прожила еще 35 лет.

В конечном счете, распределение подобных оценок обычно осуществляется действующей властью в соответствии с установленными ею же правилами, и ее оценка конкретного события как чего-то злого, как правило, поддерживается общественным мнением, а участники события считаются злоумышленниками.

Теперь рассмотрим перечень мотиваций поподробнее:

Зло № 1 – опьянение властью. Антропология власти была очень хорошо проработана отечественными и зарубежными специалистами [5], на труд которых я могу опираться. Особенно ценным является большое внимание, уделенное ими именно человеческому психологическому аспекту власти, который более всего актуален для данной статьи. Главная характеристика всякой власти, это то, что любому ее носителю всегда мало власти и он стремится преодолеть ее законные ограничения [6]. Другое дело, что люди все разные, и кто-то проявляет умеренность и смиряется с ограниченностью своей власти, а кто-то стремится превратить ее в неограниченную. Нередко это делается вовсе не с дурными намерениями, а ради блага (в понимании носителя власти). Но хорошо известно, какая дорога, вымощена благими намерениями. Только воистину мудрый властитель понимает, что реально он может осуществить очень немногое, и чем скромнее его намерения, тем больше шансов на их осуществление. Впрочем, в истории бывают и исключения.

Носитель власти, как правило, не стремится совершать зло специально, его больше интересуют структурные изменения в подвластной ему социальной реальности. Но поскольку любые изменения всегда встречают сопротивление, то для преодоления этого сопротивления используется аппарат насилия. А это уже есть совершение зла в самом прямом смысле.

При этом не следует забывать, что власть бывает как институциональной (например, у главы государства или членов правительства), так и ситуативной (солдат во вражеском городе, чувствующий себя властью по отношению ко всему его населению). Носители институциональной власти, как правило, сами не совершают насильственных действий, а только принимают решения и приказывают, иногда даже не отдавая себе отчета в том, что тем самым они провоцируют насилие. А вот солдат во вражеском городе может грабить, насиловать и убивать фактически безнаказанно. Конечно, его начальники стремятся воспрепятствовать этому, но они не могут уследить за всеми. Из этого вовсе не следует, что солдат плохой человек. Просто ситуацией он поставлен в положение властителя и обычно опьянен этой властью. По существу то же самое можно сказать и о полицейском; только его власть осуществляется не во время войны и не во вражеском городе.

Разумеется, существует множество должностных инструкций, уставов и т.п., ограничивающих полномочия лиц, обладающих правом применять насилие. Но их эффективность весьма относительна. Гораздо большей эффективностью обладает индивидуальный культурный уровень того или иного человека при власти. У носителей высшей власти высокая культура иногда встречается; и они остаются в истории правителями-гуманистами. Но это редкое исключение. Вместе тем, уже давно замечено, что гуманитарная интеллигенция менее склонна к насилию, чем другие социальные страты [7]. Если бы армии и полиция всех стран мира состояли бы из гуманитарных интеллигентов, зла в форме насилия в мире было бы много меньше. Но, увы… социальная практика во всем мире совсем иная.

Так или иначе, но насилие, осуществляемое лично или в форме приказа в порыве опьянения властью (административного восторга), во имя расширения ее эффективности, даже ради самых благих намерений, есть очевидное зло.

Зло № 2 – корысть. Корысть в буквальном смысле означает желание материально обогатиться, в чем ничего дурного нет, если это делается в рамках закона. Но корысть превращается в зло, когда она удовлетворяется противозаконным путем. В принципе можно выделить 4 противозаконных метода обогащения:

• грабеж как овладение чужими средствами или имуществом открыто, насильственным путем. Одним из вариантов грабежа является разбой, представляющий собой коллективный грабеж с применением оружия;

• воровство как овладение чужими средствами или имуществом тайно, украдкой, без ведома хозяев;

• мошенничество как овладение чужими средствами или имуществом хитростью, с применением обманных манипуляций;

• взяточничество как получение незаконного вознаграждения за какие-либо должностные услуги.

Естественно, в Уголовном кодексе эти преступления имеют иные, юридически более выверенные характеристики. Но в данной статье преследуется не правовая, а научно-культурологическая цель. Общее во всех этих действиях то, что получение материального дохода осуществляется противозаконным путем и, как правило, более простым, быстрым способом и в большем размере, чем это допускается законом.

Хотя во все времена корыстные преступления осуждались, в первобытную и аграрную эпоху их было меньше, и наказания за них были сравнительно не суровые (по сравнению с религиозными преступлениями) [8]. Гораздо большее распространение такие преступления получили в индустриальную эпоху, и наказание за них стало более серьезным.

Зло ли это? С точки зрения потерпевшего, несомненное, даже, если потерпевший – государство. И главное здесь не размеры убытка, а обида за действия против всех правил социального общежития. Культурный смысл этого заключается опять-таки в противозаконности такого способа обогащения. Нужно сказать, что люди, совершающие корыстные преступления, как правило, отдают себе отчет в том, что они совершают зло; но выгода от этого для их личных интересов столь высока, что превышает все моральные запреты.

Зло № 3 – идейный экстремизм. К этой категории относятся действия по изменению политического режима, ради осуществления той или иной идеи (доктрины). Последствия этих действий могут квалифицироваться как преступные или как прогрессивные (в зависимости от взглядов того, кто квалифицирует). К подобным действиям относятся прежде всего деяния левых революционеров (как правило, коммунистов разного толка), преследующих цель установить порядок большей социальной справедливости, нежели существующий. Другим проявлением идейного экстремизма являются деяния правых (консервативных) сил, либо борющихся с коммунистами (фашизм), либо стремящихся установить более «правильный» порядок национальных отношений (нацизм). В обоих случаях речь может идти либо о насильственном захвате власти (революция), либо о приходе к власти законным путем, но с последующим установлением террора и уничтожением/изоляцией/депортацией всех несогласных. Третий вид деяний такого рода – это религиозный экстремизм, по существу мало отличающийся от коммунизма, фашизма, нацизма.

В разные эпохи доминировал идейный экстремизм разных типов. Например, в аграрную эпоху был распространен религиозный фундаментализм (его орудиями были христианская Инквизиция, исламский джихад и т.п.); в ходе индустриальной эпохи набирал силу социально-революционный экстремизм; а в ХХ веке, наряду с левыми движениями, проявили себя и правые тоталитаризмы – фашистский/этатистский и нацистский. Общим началом во всех этих действиях является их болезненная идеологичность, готовность ради идеи пожертвовать всем и всеми, нетерпимость к иным точкам зрения, пренебрежение к нормам международного права и т.п. Обычно идейные экстремисты не останавливаются перед массовым уничтожением всех несогласных с их идеями (или избавления от них каким-то иным способом), с внедрением своих идей в сознание людей самыми грубыми силовыми методами.

Культурный смысл идейного экстремизма предельно прост: мир устроен неправильно и нужно его перестроить. Универсальным средством для этого является насилие (революционное, полицейское, инквизиторское и т.п.). Все «культурно-чужие», «враги народа» уничтожаются. В прочем и «свои» уничтожаются с таким же усердием в процессах внутренней политической борьбы. Это трактуется не как зло, а как неизбежная цена прогресса. При тоталитарных режимах, основанных идейными экстремистами, действует обратный естественный отбор: отбираются и продвигаются по социальной лестнице не самые талантливые, а наиболее бездарные, но идейно верные. Знаменитые «Законы Паркинсона» [9], обосновывающие закономерность служебного продвижения и социального роста бездарностей, при тоталитарных режимах осуществляются с наибольшей полнотой.

Зло №  4 – невежество. Человек, совершающий зло по невежеству, как правило, сам не подозревает о том, что совершаемое им есть зло, и о том, что это запрещено законом. Никакой культурной интриги в зле по невежеству в принципе нет. Это яркое проявление малокультурности злоумышленника (см. рассказ А.П. Чехова «Злоумышленник»); это зло от отсутствия элементарной социальной культуры и вытекающей из нее ответственности. К сожалению, подобное зло имеет большое распространение в социальной практике.

Зло № 5 – хулиганство. Это, пожалуй, один из психологически наиболее сложных вариантов злодеяния. Человек отдает себе полный отчет в том, что его действие есть зло, но делает это ради развлечения, как правило, умозрительно надеясь, что от этого никто не пострадает. Зачем он это делает? Просто из безответственности? Бывает и так, но чаще этот человек стремится выделиться, привлечь к себе внимание таким способом. В этом я нахожу определенный инфантилизм; таким способом, хулиганя, стремится привлечь к себе внимание ребенок. Тем не менее, это довольно распространенная форма злодеяния, к счастью, действительно не очень вредоносная.

Хулиганство в культуре, в конечном счете, тоже стимулировано желанием привлечь к себе внимание, и часто имеет форму экстравагантной интерпретации различных артефактов [10]. В древности любое не каноническое интерпретирование обычаев, религиозных текстов и ритуалов считалось исключительным злом, ересью и т.п. и наказывалось, пожалуй, строже, чем любые иные нарушения. В течение XIX-XX вв. происходила постепенная легализация подобных свободных интерпретаций и ныне оригинальное суждение о любом артефакте уже является культурной нормой и никакого зла в себе не несет.

Таким образом, культура зла отличается большой психологической сложностью. Здесь наблюдается разброс в мотивации от полного понимания зловредности совершаемых действий, но совершаемых во имя высоких целей, до полного неведения о вредоносности этих действий. Понятием «зло» квалифицируются два феномена. Во-первых, какое-то действие, нарушающее действующие законы, даже, если оно никому не приносит ущерба. И, во-вторых, действие, наносящее ущерб чьим-либо интересам. Нередко зло обладает сразу обеими характеристиками. Выше мы рассмотрели лишь наиболее распространенные варианты мотиваций совершения зла, однако их перечень гораздо шире.

Здесь еще нужно помнить и об историческом аспекте проблемы. В древности, когда в культуре абсолютно преобладало коллективное начало, злом считался только ущерб, нанесенный коллективу людей – государству, церкви, городу, сельской общине и т.п. Интересы отдельных людей в Европе стали учитывать только в Новое время.

И, тем не менее, зло – это все-таки субъективное мнение о том или ином событии, которое при иных обстоятельствах может быть охарактеризовано и иначе. Например, для современных европейцев безусловным злом являются преступления нацизма. А вот древние китайцы или древние ацтеки не торопились бы с такой характеристикой. Для них количество жертв само по себе было не показательно. Главное, с какой целью было уничтожено столько людей? Рациональна ли была такая расправа? В определении события как зла многое зависело от исторического социального опыта каждой цивилизации…
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Lorenz Konrad Zacharias. Das sogenannte Böse zur Naturgeschichte der Aggression. Wien: Verlag Dr. G Borotha-Schoeler, 1963 (Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). М.: Прогресс-Универс, 1994. 272 с.).
[2] Cм.: Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. М.: Петроглиф, 2009. 352 с.
[3] См.: Флиер А.Я. Культура насилия // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. VI. № 3. С. 202-210; Флиер А.Я. Культура как репрессия. М.: Диаграмма, 2006. 320 с.; Флиер А.Я. Культура лишения жизни // Обсерватория культуры. 2007. № 3. С. 23-27; Флиер А.Я. Культура как «оружие массового поражения» [Электронный ресурс]. URL: http://ex.kabobo.ru/docs/82500/index-2853.html (дата обращения: 01.10.2011) и др.
[4] Флиер А.Я. Добро и зло в культурно-историческом понимании [Электронный ресурс]. // Информационный портал Знание. Понимание. Умение. 2015. № 3. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/ (дата обращения: 02.10.2015).
[5] См.: Антропология власти. Хрестоматия по политической антропологии: в 2 т. Т. 1. Власть в антропологическом дискурсе. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 2006. 491 с.; Т. 2. Политическая культура и политические процессы. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 2007. 518 с.
[6] См. об этом: Бочаров В.В. Истоки власти // Антропология власти. Т. 1. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 2006. С. 172-220.
[7] Дука А. Политическая культура – поиски теоретических оснований // Антропология власти. Т. 1. СПб.: Изд. СПб. ун-та, 2006. С. 103-115.
[8] Тогоева О. Преступление и наказание в Средние века // Арзамас. Журнал [Электронный ресурс]. URL: http://arzamas.academy/courses/8 (дата обращения: 10.11.2017).
[9] Parkinson’s Law: The Pursuit of Progress. London: John Murray, 1958 (Паркинсон С. Н. Закон Паркинсона и другие памфлеты. М.: Прогресс, 1976. 448 с.).
[10] См., например: Флиер А.Я. Культура преодоления культуры // Известия Смоленского государственного университета, 2013. № 4. С. 270-282.

© Флиер А.Я., 2021

Статья поступила в редакцию 12 ноября 2020 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
доктор философских наук, профессор,
главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева,
профессор Московского государственного
лингвистического университета.
e-mail: andrey.flier@yandex.ru