О.И. Горяинова 

 

Отклик на статью 

Е.Н. Шапинской и О.П. Добренковой «Диалоги в рождественскую ночь: 

о сказках, музыке и не только…»

 

Аннотация: в отклике дается высокая оценка рассматриваемого диалога, и излагается авторская концепция феномена сказки и ее культурной значимости в системе мифологического сознания

 

Ключевые слова: диалог, сказка, мифологическое сознание

 

 

Хочется поздравить всех создателей журнала и его авторов с таким замечательным проектом! Это прекрасный ответ на вызовы нашего времени и отличная площадка для представления всего лучшего, что есть в культурологии, да и в современном гуманитарном знании. Отдельное выражение восхищения творческой мыслью, которая нашла такое прекрасное воплощение как создание интеллектуального «дуэта», в котором голоса так сливаются, что я возвращалась на строчку выше, чтобы посмотреть: это "ОД" или "ЕШ"? Превосходное знание материала, соавторы осуществляют сравнительный анализ разных текстов опер одного и того же произведения − это делает публикацию чрезвычайно информационно наполненной и многообъемной по смыслу. 

 

Хотелось бы немного добавить про сказку, которая является предметом исследования. Сказка является и утешением, и бегством, как справедливо указано в статье, и еще выполняет множество других функций, поскольку она является органичной составляющей человека, который, вопреки всем постмодернистским соображениям, устроен бинарно: рациональное-иррациональное, мифологическое-логическое. По крайней мере, так устроен здоровый мозг. И сказка в этом контексте − конкретные репрезентации определенного мифа, который представляется целостностью, синкретичной, иррациональной по содержанию. Сказка может восходить к мифу (как мне это представилось в "Золушке"), либо к мифологическому кластеру (как мне привиделось в "Волшебной флейте"). Сказка не может не содержать аксиологической компоненты, но Добро и Зло является либо персонифицированными, и тогда она их (Добро и Зло) показывает, либо, воспроизводя какой-либо нарратив, повествуя о чем-то, сказка о Добре и Зле рассказывает. Эта нравственная составляющая очень тонко коррелирует с религиозным основанием, к которому и привел ваш анализ. После содержательного анализа "Золушки" соавторы приходят к одному и тому же выводу: ОД: "...призыв не отчаиваться, потому что Всевышний все видит и не оставит бедную девушку в беде". ЕШ: "...судьбы героев решают вовсе не они сами и их воля, ими дирижирует добрый волшебник, который понимает всю суетность, слабость и тщеславие запутавшихся в интригах персонажей... Люди ничего не решают сами". Эти выделенные авторами смыслы восходят к одному общему христианскому мифу Трансцендентного Бога, примерно так как он переосмыслен в немецком романтизме – трансцендентность, переплавленная в "волшебность". Это именно христианский Бог Нового времени, которого утратили (осуетились и т.д.), но "восстановили" в сказочных, философских и эзотерических формах и который очень далек от богословских трактовок любой из христианских конфессий.

 

Спасибо за потрясающе интересную статью, от вашего дуэта буду с нетерпением ждать следующих. 

 

 

Горяинова Ольга Ивановна,

кандидат философских наук, доцент

кафедры культурологии Московского

педагогического государственного университета

ogorjainova@rambler.ru