А.Я. Флиер

Культурный инструментарий социальной политики

Аннотация. В статье рассматривается роль культуры в процессах государственной регуляции социального поведения людей, распространении господствующей идеологии и основные феномены культуры, которые осмысленно или латентно используются в этих целях. В частности, кратко рассмотрена инструментальная функция культурных ценностей, культурных норм и культурных институтов.

Ключевые слова. Культура, социальная политика, идеология, культурные ценности, культурные нормы, культурные институты.
 

Культура начала выполнять функции политического инструмента с первых шагов своего возникновения, фактически еще до появления политики как таковой и даже еще до формирования биологического вида Homo sapiens. В групповом существовании гоминид, как и любого иного коллектива животных, было необходимо поддерживать какой-то порядок, что осуществлялось посредством различных форм принуждения со стороны вожака и инстинкта подчинения/послушания со стороны других членов стаи. Этот инстинкт у гоминид постепенно трансформировался в систему обычаев социального поведения людей, т.е. в культуру.

Структурно регулятивные функции культуры, по всей видимости, развивались по линии накопления социального опыта и выделения в нем базовых ценностей, выработки на их основе норм социального взаимодействия, а затем институционализации этих норм в общепринятые правила социального общежития и становления культурных институтов, обеспечивающих жизнедеятельность людей в соответствии с этими правилами. Обычаи и традиции здесь играли инструментальную роль технических средств межпоколенной трансляции этих правил. Разумеется, речь идет именно об алгоритме структурного развития; хронологически, скорее всего, никакой выраженной последовательности здесь не наблюдалось, а все происходило одновременно и очень постепенно. Но рассмотрим этот процесс в структурном порядке.

Культурные ценности – это условное понятие, которое в разные исторические эпохи и разными социальными группами наполнялось разным содержанием. Но, тем не менее, ценности – это сумма наиболее оправдавших себя в долгосрочном плане способов и принципов практической жизнедеятельности людей, отложившихся в их социальном сознании в виде теоретических обобщений. Содержательные границы корпуса ценностей очень условны, а формирование его у каждого народа в основном ситуативно. Поэтому показательно, что разные области знания и мировоззрения стремятся выделить ценности, наиболее важные с их точки зрения. Например, философы акцентируют представление о ценностях как умозрительных идеалах, а религия декларирует веру как универсальную ценность и т.п. Можно выявить и собственно культурные характеристики ценностей.

Во-первых, обыденно под культурными ценностями имеют в виду совокупность наиболее выдающихся по своему качеству произведений интеллектуального и художественного творчества (шедевров). В этот перечень включаются также значимые архитектурные сооружения, уникальные произведения ремесла и весь набор археологических и этнографических раритетов, признаваемых ценностями уже в силу их древности и уникальности каждого артефакта. Это подход к проблеме археолого-искусствоведческий.

Во-вторых, системно под культурными ценностями понимается некоторая квинтэссенция социального опыта общества, в которой собраны наиболее оправдавшие себя и показавшие наибольшую социальную эффективность принципы и приемы осуществления деятельности – нравы, обычаи, стереотипы поведения и сознания, образцы, образы, оценки, мнения, интерпретации и т.п. Особенными культурными ценностями считаются те формы активности человека, которые ведут к повышению социальной интеграции сообщества, к росту солидарности, комплементарности, взаимопонимания, взаимопомощи между людьми и пр. Это культурологический подход к пониманию ценностей.

Культурные ценности, трактуемые в этом смысле, представляют собой «ядро» социальной культуры всякого общества, народной мудрости и высоких интеллектуальных откровений, содержащихся в разнообразных «культурных текстах», за века накопленных сообществом. Точно так же и шедевры искусства и литературы, архитектуры и дизайна, религии и философии являются «ядром» соответствующих областей культуры. Конечно, подлинную историческую устойчивость в культуре имеют преимущественно ценности социального опыта. Отношение к иным ценностям – художественным, интеллектуальным и пр. меняется под влиянием моды, идеологии, политической конъюнктуры и т.п.

Культурные ценности не являются ни обязательными для исполнения нормами, ни теоретически обоснованными идеалами. Они составляют «идейный/идеологический фундамент» накопленного социального опыта, краеугольный камень, лежащий в основе исторической и социальной устойчивости всякой культуры. Любая культура заботится о сохранении своих ценностей как основы культурной идентичности людей [1].

В разные эпохи набор наиболее значимых и охраняемых ценностей был разным. В первобытную эпоху наибольшей ценностью считалась вся мифоритуальная система, регулирующая социальную практику, а также верования, ритуалы, обряды, табу и пр., бывшие более или менее едиными для всего сообщества. В аграрную эпоху система ценностей становится уже социально дифференцированной. В крестьянской среде наибольшую ценность сохраняли древние обычаи и традиции повседневной жизни и праздничные ритуалы; у светской и духовной аристократии главную ценность имели «правильное» исповедание религии и исполнение культовых обрядов, а также символика социальной престижности, манифестируемая в одежде, украшениях, архитектуре жилища, развлечениях, стиле и образе жизни и т.п. В индустриальную эпоху наибольшей ценностью становится прогресс, развитие, научно-технические достижения и детерминированные этим ценности демократии и прав человека, а также ценности богатства, но не лежащего «мертвым грузом», а вложенного в дело (капитал). Это тенденция усилилась в постиндустриальную эпоху, наблюдаемую сейчас, причем явный акцент делается на ценностях гражданского общества.

Очень показательным является пример того, за что в то или иное время наказывали наиболее жестоко и неотвратимо. В первобытную эпоху беспощадно карали за нарушение обычаев, в аграрную – за религиозную ересь, в индустриальную – за посягательство на чужую собственность. Это можно считать наглядным свидетельством того, что являлось подлинной ценностью в разные эпохи [2].

Конечно, освоение сознанием людей новых ценностей происходило очень медленно. Переход к новым ценностям – это долгий и постепенный процесс, в большой мере зависящий от уровня образования человека, его религиозности, интеллектуального развития и пр. Поэтому в аграрную эпоху крестьяне ориентировались преимущественно на первобытные ценности непосредственного жизнеобеспечения, а социальная символика престижности была востребована в основном аристократией; в индустриальную эпоху политическая элита сохраняла приверженность феодальной символике, а демократические ценности были более актуальны для интеллигенции и т.п. Как и всякие иные оценки, определение ценностей очень субъективно и зависит от того, кто оценивает, т.е. от культурного уровня самого оценщика. Показательные примеры волюнтаристских оценок мы хорошо знаем из собственной истории. Кроме того эти оценки меняются со временем, и то, что ценилось вчера, сегодня часто теряет актуальность. Но детерминированность культурных ценностей социальной дифференциацией общества несомненна.

Система культурных ценностей для культурологии является важнейшим атрибутивным признаком, позволяющим выстроить системное представление об особенностях той или иной локальной культуры и той или иной исторической эпохи. Наряду с типологиями культур, основанными на локальной самобытности форм, наука нуждается в типологии исторических культур, основанной на их ценностных предпочтениях.

По мере исторического накопления ценностей и закрепления их в массовом сознании, на их основе формируются нормы социального поведения людей. Было бы преувеличением утверждать, что все поведенческие нормы сложились на основе каких-то конкретных ценностей. Формирование норм происходит под влиянием многих факторов, в том числе случайных, ситуативных. Но практически все нормы, так или иначе, соотносятся с какими-либо ценностями, хотя бы опосредованно. Ни в одной культуре невозможно отыскать поведенческие нормы, противоречащие господствующим ценностям.

Культурные нормы – понятие, обозначающее стандарты социального и культурного бытия людей, их общественно значимого поведения и суждений. Можно выделить несколько различных типов норм, представляющих собой систему рекомендаций и запретов на совершение каких-либо действий или высказывание каких-либо суждений, оценок и т.п.

Во-первых, институциональные нормы, зафиксированные в официальных документах (политических, юридических, религиозных и пр.), предписывающие человеку определенные алгоритмы поведения и поддерживаемые как авторитетом власти, так и применением насилия в необходимых случаях. Классическими примерами таких норм являются Конституция, государственные законы и декреты, постановления церкви, уголовный кодекс и т.п. Подобные нормы играют важную роль в поддержании общественного порядка и социокультурной устойчивости в целом, особенно в той части жизни человека, которая подвержена публичному контролю.

Во-вторых, нормы могут быть статистическими, т.е. стихийно складывающимися и распространенными более других образцов поведения (обладающими наибольшей частотностью применения). В рамках этих норм человеку не предписывается, а только рекомендуется поступать или рассуждать определенным образом. Статистические нормы можно назвать социально-этнографическими (или традиционными), поскольку механизм их сложения и действия тождествен иным этносоциальным традициям, правилам, образцам. Неофициальный характер этих норм вовсе не гарантирует либерального отношения к их нарушителю, который может подвергнуться публичному осуждению с очень серьезными социальными последствиями. Типичными примерами подобных статистических норм являются традиции, этикет, нравственность, вежливость, гостеприимство и пр. социальные обычаи [3].

В-третьих, нормы могут быть конвенциональными, рожденными методом неформального общественного договора – латентного согласия людей с определенными образцами поведения. Типичными примерами подобных норм могут служить обычаи соседского поведения, нормы дружеских или любовных взаимоотношений и т.п., где границы разрешенного, запрещенного и оставляемого на усмотрение индивида, с одной стороны, интуитивно и культурно более или менее ясны, с другой стороны, не подвержены жесткой регламентации. Так или иначе, исполнение конвенциональных норм по преимуществу отдано на усмотрение каждого человека и относится к его приватной жизни [4].

И, наконец, в-четвертых, нормы могут быть эталонными, специально созданными и манифестируемыми в качестве образца для подражания. Как правило, работа с этим типом норм – удел искусства и религии. Конечно, было бы наивным предполагать, что писатель или кинорежиссер, работая над образом своего героя, специально задумывается над тем, что ему будут подражать читающие эту книгу или смотрящие этот фильм люди. Но, тем не менее, факты такого подражания часто имеют место, особенно среди молодежи. Влияние искусства на людей посредством демонстрации им тех или иных эталонных норм поведения, суждения, мировоззрения, образа жизни и т.п. является наиболее сильным. И религия имеет большой опыт воспитания верующих, ориентируя их на поведение, в той или иной мере подражающее поступкам религиозных подвижников [5].

Происхождение культурных норм в целом исследовано очень мало, хотя они являются интересным примером превращения культуры в инструмент власти: либо политической (в случае с институциональными нормами), либо общественной (в форме общественного мнения, в случае традиционных норм). Культура с самого своего зарождения выполняла регулятивные функции, контролировала поведение и суждения людей. В числе наиболее древних предметов регуляции в соответствии с господствующими нормами можно назвать брачные отношения, общее участие в труде или военных действиях, поклонение духам или первопредку, соблюдение правил этикета, участие в групповых ритуалах и пр. По своему происхождению это были нормы-традиции, и контроль над соблюдением их осуществлял весь род. Человека, уклоняющегося от этого, ждала незавидная участь. С появлением политических и религиозных институтов регуляции – вождей и шаманов – многие традиционные нормы превратились в институциональные, соблюдение которых поддерживалось насилием и личным авторитетом вождя и шамана.

В принципе такой баланс между институциональными нормами как законами, диктовавшимися властью, и традициями, как формой общественного контроля над людьми, просуществовал на протяжении всей истории обществ аграрного типа. Наряду с этими принудительными нормами постепенно формировался и корпус конвенциональных норм, которые давали человеку некоторую свободу выбора.

Ситуация стала меняться с переходом к индустриальной стадии развития, в ходе которой влияние традиций локализовалась в религиозных общинах и приватной сфере семьи. Культурная толерантность была провозглашена как нравственный принцип, и наказуемым деянием стало только нарушение закона. Социально-этнографические нормы фактически слились с конвенциональными, и соблюдение их было оставлено на усмотрение суверенной личности. Одновременно по мере распространения гуманитарной эрудиции среди населения более заметную роль стали играть эталонные нормы, источниками которых стали любимые герои книг и фильмов или же популярные политические или общественные деятели. Эта тенденция усилилась с переходом к постиндустриальной стадии развития [6].

Всякая культурная норма исторична. Она возникает в определенный необходимый момент, может существовать длительное время, но все-таки рано или поздно отмирает (процесс аномии), уступая свое место новой норме – более социально актуальной. Т.е. на каждой стадии исторического социокультурного развития вырабатывается свой комплекс культурных норм, актуальных именно для этого периода развития. В этот комплекс могут включаться и какие-то исторические нормы, но все-таки основной массив составляют нормы, соответствующие новым обстоятельствам. Соотношение разных типов норм в каждом конкретном случае зависит и от стадии социального развития, и от местной культурной специфики. По всей видимости, культурные нормы являются основным инструментом выполнения социально-регулятивных функций культуры и по своей значимости относятся к наиболее важным составляющим культурной жизни общества [7].

Дальше начинается разделение культуры на два крыла, осеняющих сферы приватной и публичной жизни человека [8]. Нельзя сказать, что культурные формы, рожденные в этих сферах, существенно различаются между собой. Нет, они в основном схожи, но имеют разное социальное влияние. Феномены культуры из приватной сферы детерминированы в основном индивидуальными вкусовыми предпочтениями своих хозяев и заказчиков и влияют на культурный стиль их жизни. А вот культурные формы публичной сферы в большей мере отвечают массовым вкусам общества, но – главное – в ходе истории они становятся инструментами управления коллективным сознанием и поведением. В становлении и развитии этой регулятивной функции большую роль играют процессы институционализации объектов культуры.

Культурная институционализация – это процесс придания официального статуса какому-либо культурному учреждению или феномену. При этом речь не идет об обретении им государственного статуса или принятии в государственную собственность, а лишь о признании на государственном (или международном) уровне культурной значимости данного объекта. Характерными примерами такой институционализации является признание какого-то творческого коллектива в качестве культурно-производственного объединения и выдача ему лицензии на производство профильных работ, постановка какого-либо культурного памятника на государственную охрану и включение его в соответствующий реестр, музеефикация какого-либо культурного артефакта и т.п.

Институционализация не обязательно связана с получением статуса культурного института. Это актуально в основном для организаций, прежде всего негосударственных (государственная культурная организация институционализируется уже самим фактом своего учреждения). Но для любого культурного артефакта, как исторического, так и современного, институционализация важна как включение его в какой-либо официальный перечень культурно значимых объектов, а еще лучше получение им статуса охраняемого объекта культуры.

По всей видимости, феномен культурной институционализации в том или ином виде ситуативно существовал всегда, но получил практическую значимость только в Новое время в связи с тем, что в политике европейских государств все больше и больше стала проявляться культурная составляющая. Одной из форм манифестации такого интереса к культуре стали акции институционализации избранных явлений культуры. Художники во все времена получали эксклюзивные заказы от власти, но в абсолютистских монархиях XVII-XVIII вв. покровительство искусствам стало стилем правления. Эта государственная поддержка избранных направлений творчества и культурной рефлексии еще больше усилилась на волне национального романтизма XIX в., а в ХХ в. культура превратилась в один из важных инструментов пропаганды государственной идеологии. В некоторых странах институционализация определенных направлений культуры превратилась в их официальную легализацию, в то время как отсутствие институционализации – в фактический запрет [9].

Институционализация культурных объектов является в первую очередь формой их существования в политическом пространстве своего времени и не имеет прямого отношения к их собственно культурным характеристикам. Однако существование культуры в политическом пространстве и использование ее в качестве инструмента пропаганды официальной идеологии в наши дни является одной из самых сложных проблем культурного бытия общества.

Культура существует во множестве форм. Не имеет смысла спорить, какие из них более эффективны. Смотря, для каких целей. С точки зрения интересов государства, использующего культуру в качестве органа пропаганды своей социальной политики, самой удобной формой функционирования культуры является система культурных институтов.

Культурный институт – это специализированный орган по осуществлению культурной деятельности и производству культурной продукции. Все культурно обусловленные действия людей (культурные акции) можно разделить на две группы. Одна из них – это действия, обеспечивающие культурные интересы и потребности отдельных индивидов и не претендующие на социальную значимость (т.е. приватная сфера культуры). Другая группа – это культурные акции, целенаправленно рассчитанные на социальный резонанс, на обеспечение культурных интересов многих людей (т.е. публичная сфера). Такая общественно значимая культурная деятельность в основном осуществляется культурными институтами.

Понятие «культурный институт» употребляется в двух смыслах: непосредственном и расширительном. Культурный институт в непосредственном смысле – это организация, выполняющая функции создания, регуляции, хранения или трансляции культурно значимой продукции. Таковы, например, библиотеки, музеи, архитектурные и художественные мастерские, театры, киностудии, учебные заведения, научно-исследовательские институты и т.п. Культурный институт в расширительном смысле (иногда говорят «институция», когда речь идет об обыденной культуре) – это стихийно сложившийся порядок осуществления какой-либо культурной функции, как правило, не регулируемой специально, и имеющий высокую социальную значимость (влияющий на культурное сознание людей). Это традиции, нравы, обычаи, ритуалы, художественные стили, философские течения, направления в науке и т.п. Впрочем, неуправляемость культурной институции иллюзорна. Это все-таки не приватная, а публичная сфера культуры, так что при необходимости (как показывает исторический опыт) находятся способы и ее регуляции. Главное, что понятие «культурный институт» означает не только устойчивые коллективы людей, осуществляющих культурную деятельность, но и сами процедуры этой деятельности (например, институт инициации, институт брака, институт похорон и т.п.). Государство управляет культурной жизнью страны, идеологией и социальным сознанием населения, патриотизмом, идентичностью и т.п. в существенной мере именно через управление культурными институтами [10].

Создание типологии культурных институтов – довольно сложная задача, поскольку они реализуют культурные функции, число которых не поддается учету. Институты можно условно дифференцировать на культуропорождающие – создающие культурные продукты, произведения, ценности; культурорегулирующие – поддерживающие порядок исполнения культурных норм; культуросохраняющие – не позволяющие исчезнуть раритетам исторического культурного наследия; культуротранслирующие – передающие культурные установки людям в синхронном или диахронном режиме. При этом некоторые функции обеспечиваются по частям разными институтами, а некоторые культурные институты выполняют сразу по множеству различных культурных функций.

Культурные институты бывают государственными, общественными и частными, религиозными и светскими или классифицируются по иным основаниям. При этом неизменным остается то, что культурные институты (или институции, если говорить о сфере обыденной культуры) представляют собой органы или алгоритмы групповой деятельности в сфере культуры. Такая деятельность может быть как планируемой и организованной, так и результатом стихийной самоорганизации и саморегуляции людей; но всегда именно групповой. Это и отличает ее от аналогичной, но индивидуальной активности какого-либо человека, преследующей цели удовлетворения собственных интересов (хотя и она нередко имеет немалую социальную значимость).

Сложно определить, насколько различаются культурные продукты, производимые тем и другим способом, поскольку выбор способа зависит от удобства практического производства. Некоторые культурные продукты производятся коллективно (например, кинофильмы), другие – индивидуально (литературные произведения). И потребляются они по-разному: либо коллективно (зрительным залом), либо индивидуально (читателем книги). Иногда культурные институты работают и на индивидуального потребителя (например, издательства), но это исключение. В основном культурные институты обеспечивают именно коллективное пользование культурой. Особенно это свойственно традиционным «институциям», производящим не шедевры искусства, а культурные черты народа (например, этническую самобытность или соседские обычаи). Такая массовость в потреблении производимой культурной продукции позволяет эффективно использовать эти институты как инструменты социальной политики государства (по крайней мере, в области контроля над сознанием людей).

Исторически культурные институты появились еще в Античности как ситуативные, а в Средневековье уже существовали устойчивые артели храмостроителей, художников, монахов, создававших рукописные книги [11]. Зарождение частных институтов, занимающихся сохранением культурного наследия, относится к XVIII в. Государственные культурные институты (как культуротворческие, так и культуроохранные) появились в XIX в.; тогда же получила распространение практика создания музеев и научно-исследовательских обществ. Эта практика расширилась в XX в., и к перечню культурных институтов добавились управленческие, реставрационные, культурно-досуговые и некоторые иные.

Культурные институты, как в непосредственном, так и в расширительном смысле, наряду с индивидуальным творчеством сейчас представляют собой основные «мастерские» по производству и обеспечению культуры. Культурная жизнь современного общества в существенной мере регулируется культурными институтами, хотя и не сводится только к этому. Культурная жизнь очень многообразна по своим формам и ее обеспечивает множество различных органов. Номенклатуры культурной продукции, потребляемой коллективно и индивидуально, более или менее сопоставимы. Но коллективное потребление имеет больший социальный эффект, и среди структур, производящих культурную продукцию для коллективного потребления, культурные институты, безусловно, относятся к числу важнейших.

Обобщая, можно сказать, что культура является очень эффективным и активно используемым инструментом социальной политики государства, регуляции поведения людей, внедрения нужной идеологии в сознание населения. В древности и средневековье воздействие на массовое сознание осуществлялось в основном посредством религии, что временами приводило к выдающимся результатам. Начиная с Ренессанса, религию как инструмент воздействия начали вытеснять литература и искусство. К ХХ в. преобладание художественной культуры как главного источника влияния на социальное сознание стало очевидным. В ходе истории произошла и специализация инструментов влияния; выделились средства, которые более эффективно влияют на сознание и психику определенных социальных слоев и групп, что лишний раз свидетельствует о важности этого инструментария для решения управленческих задач государства.

Самым главным представляется то, что в ходе истории выявляется тенденция все более интенсивного использования культуры для обеспечения государственных политических интересов. Культура всегда была важным средством социальной регуляции. Но если в прошлом она была в основном инструментом стихийной саморегуляции общества в формах традиций, то, приближаясь к нашему времени, культура все в большей мере становится органом государственной идеологии и пропаганды, т.е. инструментом политики.
 

ПРИМЕЧАНИЯ

Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ 15-03-00031 «Культурное регулирование социальной динамики».

[1] См. об этом подробнее: Губман Б.Л. Ценности // Культурология. ХХ век: В 2 т. Т. 2. СПб.: Университетская книга, 1998.
[2] См. об этом: Флиер А.Я. Добро и зло в культурно-историческом понимании // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2015. № 3. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/. Дата обращения: 12.06.2016.
[3] Гофман А.Б., Левкович В.П. Обычай как форма социальной регуляции // Советская этнография. 1973. № 1; Захаров А.В. Традиционная культура в современном обществе // Социологические исследования. 2004. № 7.
[4] Марков Г.Е. Структура и исторические типы образа жизни // Этнографические исследования развития культуры. М.: Наука, 1995.
[5] Соколов К.Б. Социальная эффективность художественной культуры: Процессы распространения и освоения художественных ценностей. М.: ВНИИ искусствознания, 1990.
[6] Кирдина С.Г. Теория институциональных матриц: в поисках новой парадигмы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. № 1.
[7] Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.: Наука, 1978.
[8] См. об этом: Орлова Э.А. Понятие «социальное взаимодействие» как инструмент изучения социокультурной динамики // Обсерватория культуры. 2009. № 5; Орлова Э.А. Понятие «образ жизни» в контексте изучения социокультурной микродинамики // Обсерватория культуры. 2011. № 2.
[9] Быченков В.М. Институты: Сверхколлективные образования и безличные формы социальной субъектности. М.: Российская академия социальных наук, 1996.
[10] Астафьева О.Н. Культурная политика государства: вопросы о реально существующем и потенциально возможном // Знание. Понимание. Умение. 2008. № 3-4; Астафьева О.Н. Культурная политика: теоретическое понятие и управленческая деятельность: лекции. М.: РАГС, 2010.
[11] Флиер А.Я. Культурные индустрии в истории и современности: типы и технологии // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2012. № 3. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2012/3/Flier_Cultural-Industries/. Дата обращения: 12.06.2016.

© Флиер А.Я., 2016

 Статья поступила в редакцию 16 августа 2016 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
 доктор философских наук, профессор,
 главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева.
 e-mail: andrey.flier@yandex.ru