Электронный журнал «Культура культуры» :: Пандемия как предпосылка становления новой цивилизации

НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
НАУЧНАЯ АССОЦИАЦИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ

Научное рецензируемое периодическое электронное издание
Выходит с 2014 г.

Гипотезы:

ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ

Э.А. Орлова. Антропологические основания научного познания

Дискуссии:

В ПОИСКЕ СМЫСЛА ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ (рубрика А.Я. Флиера)

А.В. Костина, А.Я. Флиер. Тернарная функциональная модель культуры (продолжение)

Н.А. Хренов. Русская культура рубежа XIX–XX вв.: гностический «ренессанс» в контексте символизма (продолжение)

В.М. Розин. Некоторые особенности современного искусства

В.И. Ионесов. Память вещи в образах и сюжетах культурной интроспекции

Аналитика:

КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

А.Я. Флиер. Социально-организационные функции культуры

М.И. Козьякова. Античный космос и его эволюция: ритуал, зрелище, развлечение

Н.А. Мальшина. Постнеклассическая парадигма в исследовании индустрии культуры России: Новый тип рациональности и системы ценностей

Н.А. Хренов. Спустя столетие: трагический опыт советской культуры (продолжение)

Анонс следующего номера

В.М. Розин

Пандемия как предпосылка становления новой цивилизации

Аннотация. По мнению автора, вряд ли после пандемии мир начнет серьезно меняться; человечество не осознало причин происходящего. Современную ситуацию он осмысляет пессимистически, как на цивилизационный кризис, обусловленный завершением смыслового проекта модерна. Утверждается, что проект модерна был реализован, породив не только современную жизнь и социальность, но и многочисленные проблемы. В результате основные опоры, на которых был построен модерн, кардинально изменились. Автор утверждает, что нужен новый проект, соответствующий сложившейся планетарной реальности, новым вызовам времени, новым формам социальности и трендам развития. Обсуждаются черты нового смыслового проекта цивилизации (необходимость признать завершение проекта модерна, сформулировать идеи, которые могли бы приглянуться нашим современникам), а также проблемы, встающие на пути его реализации.

Ключевые слова: пандемия, цивилизация, культура, природа, общество, личность, проект, реализация, социальность, кризис, право.

Все чаще ставится вопрос, что будет после пандемии ‒ изменится мир или нет. Многие комментаторы и аналитики уверены, что да, мир кардинально поменяется. Но я так же как известный российский социолог и экономист Владислав Иноземцев считаю, что, хотя какие-то подвижки произойдут, существенно ничего не изменится, поскольку человечество еще по-настоящему не осознало ни что произошло, ни почему нельзя жить по-прежнему [1].

«Я, ‒ высказывает на «Эхо Москвы» свое мнение Владислав Иноземцев, ‒ один из немногих, кто считает, что ничего не изменится… Посмотрите на мировую экономику. Она была сформирована на протяжении последних 20 лет именно в надеждах и предположениях, что всё будет развиваться, как оно есть. Представим себе ‒ сейчас в Америке 35 миллионов безработных, в Европе их тоже очень много, ‒ представим себе, что сейчас та структура экономики, которая была, не восстанавливается. Что происходит с этими людьми? Что произойдет, допустим, с миллионами мигрантов, которые есть в Европе, которые работают в сфере сервиса? Что произойдет с теми людьми, которые еще работают? Что значит, мир изменится? Он пока остается тем же самым. Да, он будет меняться очень радикально в ближайшие 10, 15, 20 лет, потому что люди уловили этот сигнал, что реальных опасностей в мире гораздо больше, чем казалось. И экономика будет приспосабливаться. Но в короткой перспективе она восстановится в тех формах, в которых она существовала, потому что других форм у нее нет» [2].

Большинство людей думает, что вот через год-полтора будет разработана вакцина, которая будет привита желающим и нежелающим, все войдет в свою колею, а мир и экономика опять рванутся вперед; в худшем случае, успокаивают медики, коронавирус будет ходить по земле как обычный грипп. Но я думаю, что ситуация значительно серьезней. Пандемию коронавируса лучше сравнивать не со стихийными бедствиями, землетрясениями и цунами (вспомним, в 2004 году на Шри-Ланки погибли примерно 200000 человек), а с техногенными катастрофами типа Чернобыля. По сути, техногенные катастрофы рукотворные, ну может быть не в прямом смысле этого слова (это все-таки не теракты наподобие 11 сентября). Тем не менее, они обусловлены деятельностью человека, ставшей не только соизмеримой по масштабу с тектоническими планетарными процессами.

Быстрому распространению COVID-19 способствовали интенсивная международная экономическая деятельность и торговля, туризм, колоссально возросшая плотность населения и связей, разработка новых технологий питания, позволяющих употребить в пищу несъедобные прежде продукты, эксперименты и разработки с генным материалом (как известно, в Юхане успешно изучали разные типы коронавирусов животных, в том числе выясняли возможность прикрепления их к тканям человека), способствовали, как ни странно, даже способы лечения заболевших (так многие клиники стали очагами заражения коронавирусом).

Не способствует ли пандемиям сближение биосферы с техносферой, взаимопроникновение их друг в друга? Точнее человек своей деятельностью, ставшей глобальной и планетарной, меняет условия жизни практически всех биологических организмов, не исключая и собственного. Они начинают вести себя необычно, кажется даже, что некоторые, подобные коронавирусу, специально созданы человеком или с целью возможной сверхприбыли или как потенциальное оружие против своих врагов (на слуху, не один десяток конспирологических теорий коронавируса). Но неожиданно врагом оказалось все человечество. Получается, что пандемия коронавируса ‒ это ответ первой и второй природы на характер развития нашей цивилизации. Впрочем, конечно, не только пандемия заставляет природу мстить человеку, к ней добавляются и даже опережают техногенные катастрофы, также, впрочем, как и менее заметные изменения ‒ порча среды (например, загрязнение ее, потепление), возрастание рисков заболеть или погибнуть; все это в целом выливается в неудовлетворенность многих людей жизнью.

Но не так ли было всегда, достаточно вспомнить эпидемию холеры в средние века, которая унесла миллионы жизней? Однако ведь современный человек создал эффективную науку и медицину, теперь он может не только увидеть своего врага в «лицо» (в микроскоп), но и разработать против него вакцину, и привить ее всем. Правда, платой за это развитие выступает такая трансформация среды и жизни человека, которая порождает очередные проблемы, риски и эпидемии. Но ведь средняя продолжительность жизни человека значительно возросла, и в целом он стал жить лучше. Современный человек живет комфортнее, богаче, интереснее. Ну, конечно, не все, но разве было когда-нибудь, чтобы всем на земле было хорошо? В то же время и в этом отношении стало жить лучше: все больше расширяется перераспределение национального продукта от работающих и успешных в конкуренции к неработающим и менее успешным. В настоящее время, как известно, миллионы людей в разных странах живут на пособия и дотации, раньше бы они просто умерли от голода и болезней. Правда и сегодня много умирают, особенно в Африке и отсталых странах.

От проекта модерна к проекту постцивилизации

Короче, на современную ситуацию можно взглянуть двояко. С одной стороны, сказать, что несмотря на все проблемы и кризисы продолжительность жизни человека увеличивается, сама жизнь становится лучше и комфортнее, очень медленно, но все же на земле устанавливается социальная справедливость. С другой стороны, пандемии и техногенные катастрофы, падение нравов и социальное неравенство, бешенная экономическая конкуренция и борьба за влияние, настаивание на приоритете своих идеологических и национальных представлений поставили нашу цивилизацию на грань гибели, еще пару шагов и начнутся необратимые процессы (если уже не начались). И тогда пандемия COVID-19 покажется нам не такой уж страшной, всего лишь очередной звонок, на который мы не обратили внимание.

Не буду сразу становиться на ту или другую сторону, лучше рассмотрю, каким образом был устроен мир, в котором мы живем, и что стало с «фундаментом», на котором он пока еще стоит. Этот мир получил название у гуманитариев «новоевропейская культура», у социологов «модерн» и держится он на проекте и принципах, намеченных в XV-XVII веках. Здесь и принцип веротерпимости, утвержденный в ходе реформации. И представление о том, что не Бог, а природа ‒ источник благосостояния людей. И социальный сценарий, сформулированный Френсисом Бэконом, по которому главная цель ‒ овладеть природой, создав для этого естествознание, инженерию и опирающуюся на них промышленность. Сюда же относится задача построения несословного общества и государства, которое должно взять на себя защиту граждан, а также регулирование экономических и социальных отношений. К указанным принципам необходимо добавить и культ свободной, инициативной и разумной личности, которая должна решать все эти задачи, и идею общества, которое должно уравновесить государство, следя за тем, чтобы оно не подчинило себе граждан, лишив их свободы [3].

Все эти принципы и представления задавали «смысловый проект» модерна, вставший на место смыслового проекта культуры средних веков. Последний представлял собой убеждение в существование Творца в трех лицах, создавшего мир и человека; представление о том, что этот мир пройдет и будет второе пришествие Христа и страшный суд; включал проект также сценарий переделки ветхого человека в нового, христианина. Примерно к XIV-XV векам этот смысловой проект был реализован: основная масса европейского населения приняла христианства и жила в соответствии с принципами Священного писания, а идея страшного суда была отодвинута церковью в неопределенное будущее. Человек все больше жил земными заботами, сословное общество распадалось, католический мир переживал кризис.

Потребовался новый смысловой проект, который и был создан. При этом реальность, в рамках которой мыслилось существование, с неба, от Бога была переведена на землю, а в центр мира и творения поставлен человек. Единое пространство христианской католической веры распалось на разные конфессии (католики, лютеране, кальвинисты, англикане, баптисты). Земная реальность все больше трактовалась как природа, законы которой изучало естествознание, именно природа рассматривалась как источник сил, энергий и благосостояния человека. Реализовать это видение была призвана промышленность, опирающаяся на инженерию, а та в свою очередь, создавая новую технику, задействовала законы природы. Разложение средневекового сословного общества, процесс секуляризации, торговля и промышленность создали условия для индивидуальной свободы и формирования массовых аудиторий (сообществ) производителей и потребителей. Чтобы ввести их жизнедеятельность в социальные рамки создаются право, экономика и государство; параллельно складывается общество, как сила соизмеримая с государством, призванная его контролировать, что как показала дальнейшая история, удавалось редко и с большим трудом.

Примерно таково было содержание смыслового проект модерна, который начал реализовываться, начиная с XVI-XVII веков, и довольно успешно, а также основные направления развития этого проекта. К ХХ столетию проект модерна не только был реализован, но и подвергнут серьезной критике, поскольку были осознаны новые проблемы и различные негативные последствия реализации проекта модерна. Конец второго тысячелетия можно квалифицировать как начало перехода от модерна к постевропейской цивилизации, для которой характерно не только критика и отрицание проекта модерна, но и нарастание кризисных явлений при том, что одновременно от проекта модерна никто из государств отказываться не собирался, напротив, основной тренд развития состоит в том, чтобы выжать из этого проекта как можно больше. Вот и установка вернуться после пандемии коронавируса к прежним направлениям развития и ценностям свидетельствует о том, что мы продолжаем жить в плену идей обозначенного здесь проекта. Рассмотрим, всего одну идею этого проекта ‒ антропологическую, представление о личности.

Личность. Свободная, инициативная, стоящая над природой, разумная ‒ такую личность декларировали Бэкон, Декарт, Паскаль, Кант, и именно такая личность потребовалась, чтобы познавать законы природы, построить естествознание и инженерию, создать национальное государство, право и общество. С тех пор утекло много воды. Современная личность ‒ это много разных типов личности («уникальная личность», «массовая», «нравственная», «девиантная» и др.). Но главное, перед ней не открывается, как перед личностью начала эпохи модерна, еще не познанная природа, не маячат замыслы создания нового мира (государства, права и общества), мира более справедливого и упорядоченного. В ту эпоху такая перспектива воодушевляла личность, давала энергию, заставляла творить. В настоящее время наоборот, все выглядит, с одной стороны, уже известным, и потому мало интересным, с другой стороны, сложным, неопределенным и потому опасным. Более того, именно знание природных закономерностей указывает на большую вероятность гибели человечества. Неважно, так это или не так, к сожалению, современная личность оказалась лишенной жизненной перспективы, культурного смысла существования.

Но может быть, можно жить, не имея такой перспективы, не зная, как на самом деле устроен мир, и что нас ожидает? «Эйнштейн, ‒ замечает известный философ античности Пьер Адо, ‒ приходил в восторг от законов природы, предполагающих трансцендентальный разум, и от порядка мира, соответствующего порядку мысли. Можно было бы сказать по этому поводу: непонятно то, что мир был бы понятен… вопрос провидения и порядок мира имеют мало значения. Эпикур в это не верил, и, кстати, взгляды стоиков в конце концов не очень сильно удалены от некоторых современных концепций» [4].

Нужно признать, что, действительно, в настоящее время многие живут, не зная порядка мира. Правда, для среднего человека, а не тонкого философа, такая жизнь невыносима. Все же, чтобы нормально жить и согласованно действовать, такому человеку нужна понятная и отвечающая его чаяньям картина реальности (то, что мы назвали смысловым проектом культуры).

Но даже там, где современный человек думает, что знает порядок мира, он сильно ошибается. Возьмем простой пример, убеждение, что существуют три достаточно независимые друг от друга реальности ‒ космическая (физическая), биологическая (витальная) и социальная. На эту триаду выводят исследование эволюции и попытки ответить на вопрос о происхождении биологической жизни и человека. Ученые считают, что первоначально, примерно 4 миллиарда лет тому назад на земле жизни не было, а протекали процессы, относящиеся к космической реальности. На какой-то стадии сложились условия и такая степень сложности этой реальности, которая позволила скачком, под влиянием случайных взаимодействий возникнуть простейшим формам жизни. Началась биологическая эволюция, для которой были характерны развитие и усложнение организмов.

Существуют два способа объяснения этих процессов ‒ первый, естественнонаучный (концепция Дарвина и СТЭ) и второй, где становление нового объясняется сменой реальности в результате того, что предыдущее целое (реальность) достигает определенного уровня развития и сложности. «В своих блестящих построениях, – пишет Роберт Салман, – уже ставших к настоящему времени классикой, французский математик Рене Том высказал ту идею, что любая организация, система или живой организм подчиняются в своем развитии определенной логике, следуя определенной кривой роста до тех пор, пока не достигнет некоторого потолка. В такой момент происходит слом (или «катастрофа»), предопределяющий исчезновение или распад рассматриваемого объекта, благодаря чему возникает новая форма, вид которой практически невозможно предугадать на основе наблюдаемых ранее условий. При этом новая форма самоорганизуется согласно новым принципам, демонстрируя совершенно новый способ развития… любая система причинных законов является достоверной только на каком-то определенном уровне, а создание условий для достижения некоего агрегатного состояния зависит от некоторых других, фундаментальных принципов и законов, причинно-следственных связей более высокого порядка, которые можно сформулировать только тогда, когда происходит качественный переход к новому состоянию… Следовательно, вселенную, мир можно охарактеризовать как открытую систему, некую последовательность миров в мирах, где непредсказуемое (то есть неизвестные законы более высокого порядка) и необходимость (то есть принцип последовательной, логичной организации) постоянно взаимодействуют друг с другом…Современная наука доказала, что мир нельзя воспринимать лишь как простую совокупность объектов твердого вещества или совокупность масс, обладающих энергией, а следует учитывать также информационную составляющую в смысле некоего генетического кода, коммуникационную составляющую, распространяющуюся между формами, элемент взаимодействия между наблюдателем и объектом, внутреннюю сплоченность (то есть глобальную взаимозависимость) всех фрагментов мозаики» [5].

В свою очередь, развитие и усложнение биологической жизни, примерно по той же логике создало предпосылки для появления и становления человека и социальной жизни. Я показываю, что происхождение человека и архаических форм социальности можно объяснить, только если ввести и обосновать три предположения. Во-первых, что где-то на рубеже миллиона, полтора миллионов лет до н.э. сложились предпосылки, среди которых были как случайные, так и закономерные (резкое похолодание, сократившее леса, выживание в этих условиях сообществ гоминид с развитой сигнальной системой и сильной властью вожака, переход к парадоксальному поведению, т.е. противоположному ситуации, в которой оказываются гоминиды). Во-вторых, что на основе сигнального, биологического поведения сложилось семиотическое (знаковое) и небиологическое, прасоциальное поведение [6]. Это поведение я рассматриваю как новообразование, оно не представляет собой более развитое биологическое поведение гоминид. В-третьих, что первый тип культуры и социальности (архаический) сложился на основе семиотической схемы души, изобретение которой тоже подчинялось логике случайного и закономерного [7].

На этой триаде реальностей стоит остановится подробнее, во-первых, потому, что она отчасти позволяет понять особенности разных типов природы, во-вторых, анализ взаимоотношений космической, витальной и социальной реальности может пролить свет на такие важные процессы современности как экологический кризис, пандемия, угроза гибели нашей техногенной цивилизации. Действительно, разве экологический кризис и пандемия не обусловлены процессами в социальной реальности? Разве не проектный разум нового времени заставляет человека покорять природу (как космическую, так и витальную), все больше ставить на генную инженерию, что способствует смыканию биосферы и техносферы, развивать деловые связи и туризм, что ведет к уплотнению связей и контактов между людьми, к преодолению границ государств и географического пространства? Выглядит все это таким образом, что указанные три типа реальностей пришли во взаимодействие, хотя они вроде бы независимы друг от друга. Во всяком случае, человек на земле действует так, как будто они независимы. Только в последние десятилетия мы начинаем догадываться о взаимосвязи космической, витальной и социальной реальностей (природ).

Первый вопрос, который здесь стоит обсудить, что происходит при становлении нового типа реальности. Возьмем для примера социальную реальность и такие процессы как становление любви в архаической и античной культуре. Известный американский антрополог Маргаред Мид описывает любовь в племени арапешей (Новая Гвинея). Появление детей они объяснили таким образом: дети получаются из крови матери и спермы отца. Это объяснение с семиотической точки зрения – типичная нарративная схема. Она была изобретена каким-то участником племени, позволила разрешить проблемную ситуацию (непонимание как получаются дети), задала новую реальность и понимание, позволила по-новому действовать (вступив в брак, супруги как можно чаще жили друг с другом, чтобы передать матери больше спермы, а как только появлялись первые признаки беременности, половые отношения между супругами полностью прекращались до следующего раза «творения» нового ребенка).

Платон в «Пире», как я показываю, тоже создает нарративные схемы (двух Афродит – вульгарной и небесной, схему андрогина, вынашивания духовных плодов, Эрота как гения). Они вводятся с двойной целью: 1) блокировать традиционное народное понимание любви, в соответствии с которым считалось, что любовь вызывают боги любви, а человек является простым объектом их манипуляций (первая схема), и 2) ввести новое понимание любви как поиск своей половины и стремления к целостности (вторая схема, андрогина), как работа, предполагающая идеализацию и подчинение любви задачам дружбы и спасения (третья и четвертая схема) [8].

Согласимся, что обе схемы любви (арапешей и Платона) относятся к социальной реальности. Можно ли считать, что они выросли из биологической любви гоминид? Нет, любовь в социальном плане – это новообразование, она не может считаться следующей стадией развития биологического влечения и построения отношений между особями животных разных полов. И все же связь существует: это влечение, и предпочтение, и удовольствие от общения с вполне определенным индивидом. В этом отношении подосновой социальной любви выступают перечисленные три биологических процесса.

Однако, поскольку в социальной реальности решаются не биологические, а именно социальные задачи (понимания, блокирования традиционных и введения новых форм поведения и деятельности и др.), постольку биологические процессы, обеспечивающие социальные, вынуждены перестраиваться. Так, арапеши, вступив в брак, вынуждены любить, даже когда у них нет желания, и не могут любить свою жену в промежутке между зачатием детей (поэтому любят на стороне). Аналогично, Сократ в «Пире» уклоняется от чувственной любви, к которой его склоняет Алкивиад, поскольку эта любовь не укладывается в схемы Платона. Зато в соответствии с этими схемами возлюбленные в рамках платонической любви наделяют своего возлюбленного (возлюбленную) чертами прекрасного, стремлением к разным добродетелям, вплоть до желания спасения; важно, что теперь влечение и выбор, и удовольствие от общения должны удовлетворять указанной платонической концепции любви.

Обобщая, можно заключить, что при становлении нового типа реальностей определенные процессы предыдущего типа реальности ассимилируются в качестве подосновы процессов нового типа, но при этом они видоизменяются и трансформируются, чтобы удовлетворить отношениями нового целого.

Понятно, что ассимилированные области, назовем их «модифицированными», не отменяют «материнскую реальность», вначале они составляют очень маленькую ее часть. Однако, поскольку они принадлежат материнской реальности и в то же время трансформировались, чтобы удовлетворить отношениям новой реальности (целого), модифицированные области становятся источниками трансформаций в материнской реальности. Например, поскольку концепция платонической любви принижала роль чувственных отношений в любви, а также значение семьи и брака, в практике реальных любовных отношений, по Платону, возникли непростые проблемы. В ходе эволюции любви эти проблемы постепенно были решены в следующих культурах, с одной стороны, в рамках куртуазной любви, вернувшей в любовь чувственные отношения, с другой ‒ романтической буржуазной модели любви, согласившейся с идеей семьи и брака [9].

Двумя фундаментальными характеристиками любой из трех типов реальности (космической, витальной, социальной) выступает развитие и усложнение в ходе развития. При этом увеличение сложности нужно понимать структурно и функционально, а не только количественно. То есть речь идет не столько о росте числа элементов и связей, это всего лишь один вариант развития, сколько о такой организации и структуре, которые позволяют решать больший круг задач, действовать более эффективно. В социальной реальности в качестве примера одного из источников подобного развития и усложнения выступает проектный разум.

В свою очередь, развитие и усложнение реальности меняет характер трансформации ее подосновы, которые в предыдущим типе реальности образуют модифицированные области; трансформация этих областей захватывает все больше территории и меняется качественно. В результате модифицированные области еще больше влияют на материнскую реальность. Рано или поздно, вероятно, начинает проявляться граница, о которой пишет Рене Том: «Любая организация, система или живой организм подчиняются в своем развитии определенной логике, следуя определенной кривой роста до тех пор, пока не достигнет некоторого потолка». Важно, что вклад в приближение этого потолка (границы) делают не только процессы одного из интересующих нас типов реальности, скажем, социальной, но и процессы ее модифицированных областей, (в данном случае процессы модифицированных областей витальной реальности). Дело в том, что поскольку модифицированные области выступают в качестве подосновы процессов следующей в эволюции реальности (в данном случае, социальной), их трансформация не может не сказаться на характере ее процессов. Они тоже начинают трансформироваться, но уже под влиянием своей подосновы. Большую роль здесь сыграла и замкнутость (ограниченность) планеты, что относится уже не только к витальной, но и космической реальности.

Не в этом ли ключе можно объяснить современную пандемию? Социальное развитие модерна, особенно процессы, запущенные проектным разумом, обусловили такую сложность и масштаб социальных процессов, которые в пространстве Земли существенно трансформировали биологические процессы, позволив, например, коронавирусам животных или их искусственным аватарам преодолеть барьер и быстро оспособиться в человеческой популяции. В результате, как ответ на эту трансформацию начались изменения и в социальной реальности: сворачивание международных контактов и, частично, процессов глобализации, укрепление пошатнувшегося в последние годы значения национального государства, изменение условий хозяйственной и экономической деятельности и др. Сходный процесс еще раньше породил экологический кризис, техногенные заболевания, миграционные процессы и ряд других негативных процессов, которые в совокупности бы осознаны как угроза гибели нашей цивилизации. Действительно, социальное развитие модерна предопределило такое развитие промышленности и технологий, в том числе военных, которое в масштабе (сфере) планеты начали трансформировать процессы космической реальности, а те в свою очередь витальные процессы.

Но кардинально изменились не только представления о личности и планетарной реальности, переживают кризис и трансформацию и другие основные опоры (принципы, картины и сценарии), на которых был построен модерн ‒ представление о природе, культуре, экономике, государстве, праве. Они уже не могут выполнять функцию смыслового проекта цивилизации. Вероятно, нужен новый проект, соответствующий сложившейся реальности, новым вызовам времени, новым формам социальности и трендам развития.

Вернемся к проблеме формирования нового смыслового проекта постевропейской цивилизации. Из того, что мы здесь написали, следует вывод, что смысловой проект модерна завершен, породив как культуру, в которой мы живем, так и новую социальную реальность, уже не укладывающуюся в проект модерна, чреватую многочисленными проблемами, вплоть до угрозы существования человечества. Усугубляет эту ситуацию вера в то, что основные принципы модерна правильные, и поэтому нужно продолжать их воплощать в жизнь. С нашей же точки зрения, одна из задач, если иметь в виду формирование нового смыслового проекта, показать, что проект модерна завешен, и что он породил постевропейскую цивилизацию, для которой характерны сложные, трудно разрешимые проблемы [10].

Если же говорить о новом смысловом проекте, то в первую очередь напрашивается задача «спасения нашей цивилизации», что предполагает постепенное изменение характера развития, ценностей и представлений. Не овладение природой, сильное государство и власть, не комфорт и развлечения, не получение преимуществ над другими, а уверенность в сохранении жизни на земле, понимание того, что происходит, в том числе, необходимости ограничений в отношении ряда собственных фундаментальных желаний и целей, культивирование ценностей здоровой жизни, любви, помощи другим, противостояние злу и эгоизму.

Чтобы высказанные установки на спасение цивилизации не были утопией, чтобы их можно было реализовать, требуется учитывать, по меньшей мере, три обстоятельства. Во-первых, сложившуюся реальность и указанные выше социальные тренды. И то и другое нельзя игнорировать, иначе социальные изменения пойдут не в том направлении, которое планируется. Реальность и социальные тренды необходимо продумывать и проблематизировать с целью выработки отношения к ним. Например, правильно ли жить, не работая вообще? К чему это может привести? Правильно ли, когда эмигранты из другой культуры переселяются в твою, на все готовое, и при этом настаивают на сохранение собственной культуры и образа жизни? Правильно ли лишать производителя большей части прибыли под тем предлогом, что нужно делиться с другими, поскольку все имеют права на достойный уровень жизни?

Во-вторых, нужно учитывать реальное состояние сознания населения и сообществ, вовлекаемых в социальные изменения и спасение цивилизации. Как здесь не вспомнить Платона с его образом пещеры. Платон понимает, что неготового к переменам человека нельзя подвигнуть на новый образ жизни, поэтому в «Государстве» пишет: «Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему говорят» [11]. Понятно, что разные сообщества и группы, вплоть до отдельных индивидов, имеют несовпадающие представления о мире, а также том, что нужно делать, куда идти. Здесь и приземленные реалистические концепции, и более воздушные, космические.

В-третьих, поскольку характеристики нового мира неизвестны, и их нельзя получить из суммирования существующих желаний или навязать другим, как очевидные, постольку эти характеристики должны нащупываться, искаться с опорой на философию, современную науку, искусство, с опорой на коллективное обсуждение всех заинтересованных социальных субъектов.

Смысловой проект средних веков и модерна разворачивался на трех разных уровнях. На первом «задавалось целое». Для средних веков это идея христианского бога и сценарий превращения ветхого человека в христианина. Для нового времени на целое указывали задачи овладения природой, создания естествознания и инженерии, построения нового типа социальности. На втором уровне создавались государство, право и другие социальные институты, складывалось общество. На третьем (антропологическом) формировались сценарии индивидуальной жизни (средневековая идея преображения человека и спасения, новоевропейская ‒ просвещения и земного благосостояния).

Можно предположить, что и новый смысловой проект будет разворачиваться на трех уровнях. Целое здесь будет задаваться, с одной стороны, идеей спасения нашей цивилизации, с другой ‒ определения и формирования такой формы жизни, которая решает задачу спасения и одновременно работает на человека и культуру, причем и то и другое не дано заранее, а должно нащупываться в процессах проблематизации, исследования, практических экспериментов, коллективных обсуждений, работы человека в отношении самого себя. На втором уровне, вероятно, будут создаваться два типа институтов ‒ государство, но заново переподчиненное обществу (чтобы сделать невозможным узурпацию власти со стороны государства), и институты «горизонтальных связей», в рамках которых с помощью новых информационных и цифровых технологий будут выстраиваться деловые отношения и общения между индивидами разных стран, вероисповедования и убеждений. На антропологическом уровне нужно заново формировать сценарии индивидуальной жизни, определять смысл жизни отдельного человека на разных этапах и культурах его жизненного пути (детства, юношества, взрослого состояния, пожилого возраста), соотнести этот смысл с требованиями целого и социальных институтов.

Перечисленные здесь цели, задачи и действия относятся к рациональному плану. Так нужно поступать, если действовать разумно, опираясь на знания. Но когда это в истории человек поступал разумно, да и разве все одинаково понимают, что такое разумное, рациональное поведение? Нужно учесть, что люди на планете находятся на очень разных ступенях развития. Что многие народы считают, что они еще только подключаются к благам цивилизации, в то время как народы золотого миллиарда уже давно все получили, причем отчасти за счет эксплуатации остальных. Что развитие модерна в ХХ столетии привело к формированию настоящего класса «новых эгоистов» («новой бюрократии»), преуспевающих за счет перераспределения национальных продуктов и использования не по назначению социальных институтов. Что очень многие на земле считают современную социальную жизнь несправедливой и уверены, что ее можно сделать справедливой.

Если учесть все эти обстоятельства, то что означает рациональное, разумное поведение? Нужно ли, например, ради спасения жизни на земле или более правильного социального развития, ориентированного на минимальные негативные последствия и более здоровый образ жизни, отложить указанные представления и желания развивающихся народов или новых эгоистов? Короче, мало вероятно, что современный человек в своей массе готов действовать рационально и разумно. Не говоря уже об отдельных странах, где сложились традиции, на время или навсегда исключающие разумное поведение.

Джон Ритцер открывает свою книгу «Современные социологические теории» утверждением, что, хотя «люди создают мир, который в конечном итоге порабощает их», они «всегда имеют возможность изменить ограни¬чивающий их миропорядок» [12]. Посмотрим, какие у них есть для этого возможности. В свое время социальный хаос и эгоизм (речь идет о формировании модерна) удалось обуздать и минимизировать за счет изобретения новоевропейских институтов ‒ парламент, национальное государство, всеобщие выборы, системы сдержек и противовесов, право и другие. И худо-бедно этот социальный порядок неплохо работал в ряде европейских стран и США до ХХ столетия. Сегодня он перестал выполнять свое назначение, и потому, что кардинально изменилась социальная жизнь, а также потому, что были изобретены технологии, позволяющие использовать созданные социальные институты не по назначению, в эгоистических целях отдельных сообществ и даже личностей и групп.

В целом эгоизм в мире возрастает. А.Ф. Лосев спрашивает, почему Бог терпит зло и ничего не предпринимает? Может быть, потому, что старый социальный порядок модерна приказал жить, а новый еще не создан? Э. Сведенборг утверждал, что все люди делятся на хороших, тянущихся к Господу и Небу, и плохих, культивирующих зло, а Бог поддерживает равновесие в борьбе этих сил. Но тогда зло не должно было бы увеличиваться, а оно явно растет. Приходиться признать, что дело не в биологической природе, мол, есть хищники и их жертвы, существует пищевая цепочка, в которой мы занимаем определенное место. Нет, на уровне социальной реальности идеи добра и зла самоценны, они созданы, в том числе, и проектным разумом. Вот, например, недавно Дмитрий Быков на «Эхо Москвы» утверждал, что беды России проистекают в значительной мере от тайных служб (от Ивана Грозного до Путина), которые представляют собой абсолютное зло и в России историческую традицию.

Но может быть, все же зло можно загнать в клетку и минимизировать, создав новый социальный порядок? Однако каким образом это можно сделать, если в мире множество социальных сил и организмом, находящихся на разных уровнях развития: одни уже готовы меняться, а другие нет, они только подключаются к благам модерна. Одни одержимы идеями социального переустройства и справедливости, а другие в них не верят и считают, что социальная справедливость недостижима. Идея диалога и взаимных уступок предполагает от их участников определенный уровень развития, которого нет, и неизвестно, возможен ли он в принципе.

Ситуацию усугубляют еще одно обстоятельство ‒ кроме трех рассмотренных выше типов реальности похоже становится четвертый, его можно назвать «антроподеятельностно-технический» тип реальности. На эту мысль наводит Интернет, мобильная связь, робототехника и ряд других новообразований. Разве, например, Интернет ‒ это чисто техническое изобретение и система? Нет, Интернет постоянно улучшают, за счет чего он развивается, в Интернете сидят люди, которые решают самые разные социальные и индивидуальные задачи, пакетная передача информации в Интернете, а также вирусные атаки и борьба с ними очень напоминают особую форму жизни, Интернет меняет наше видение и образ жизни, по-новому связывая людей планеты [13]. Выражение, «мир стал маленьким, и все друг с другом связаны» отражает новое мироощущение, приходящее на смену социальному типу реальности и модерну.

Не получается ли тогда, что наш мир обречен? Однако не впервые. Вспомним, например, конец античной культуры и начало средневековья. Падение культуры, одичание, распространение зла, пандемия холеры и многое другое свидетельствовали о гибели мира. Но, начиная с VIII-IX веков, в Европе начинается подъем культуры, развитие городов и ремесла, становления христианской нравственности. Необходимость жить, торговать, поддерживать порядок, защищаться от врагов взяли вверх над злом и социальным хаосом. Думаю, то же самое произойдет и в нашем мире. При этом роль проектного разума должна быть переосмыслена и ограничена. Зато, предполагаю, социальное действие все больше будет строиться с опорой на знание разных типов природы и реальностей.

Думаю, не стоит ждать, когда разразятся настоящие, глобальные катастрофы, которые заставят народы переосмыслить происходящее? Можно ли ускорить такое переосмысление, поставив на широкое просвещение, готовя представления и сценарии решений для жизни в новом мире? Имеет ли смысл положить свою жизнь на алтарь будущих мировых изменений? Может быть, более правильная стратегия ‒ жить и работать в двух мирах: обычном, со всеми его недостатками, и «мире» подготовки ближайшего будущего, причем в обоих нужно стараться жить правильно и разумно? При этом получается, что жить надо, как утверждал Пьер Адо, не зная порядка мира? Отчасти это так, в настоящее время вряд ли возможно прогнозировать будущее устройство мира, тем не менее, продумать правильные ориентиры жизни не только возможно, но и необходимо.

Прекрасно отдаю себе отчет в том, как намеченные здесь предложения будут воспринимать многие читатели ‒ как утопию и субъективный взгляд. Но я, как философ и психолог просто выполняю свой долг. Считаю, что без попыток создать подобные проекты, без конкуренции разных проектов не появится и настоящий проект, который покажется привлекательным и реалистичным и начнет завоевание умов и мира…

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Розин В.М. Становление, развитие и завершение новоевропейской социальности (продумывая книгу В. Федотовой, В. Колпакова, Н. Федотовой «Глобальный капитализм: три великие трансформации») // Культура и искусство. 2020. № 4. С. 29-43.
[2] Иноземцев В. Персонально ваш. «Эхо Москвы». 15 мая 2020.
[3] Розин В.М. Указ. соч.
[4] Адо, Пьер. Философия как способ жить: Беседы с Жанни Карлие и Арнольдом И. Дэвидсоном. М., СПб.: Изд. «Степной Ветер», 2005. С. 240.
[5] Салман Р. Будущее менеджмента. М.: Питер, СПб. 2004. С. 128, 129, 131.
[6] Розин В.М. Человек культурный: Введение в антропологию. Изд. 2-е. М.: ЛЕНАНД, 2019. 240 с.
[7] Там же.
[8] Розин В.М. «Пир» Платона. Новая реконструкция и некоторые реминисценции в философии и культуре. М.: URSS, 2015. 200 с.
[9] Там же.
[10] Розин В.М. Действительно ли нас ждет эсхатологическое будущее? // Философия и космология. 2018. Т 21. С. 32-41.
[11] Платон. Государство. Собр. соч.: в 3 т. Т. 3. М., 1994. 296.
[12] Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. СПб.: Питер, 2002. С. 16.
[13] Розин В.М. Техника и технология: от каменных орудий до Интернета и роботов. Йошкар-Ола: Поволжский государственный политехнический университет, 2016. С. 235-247.

© Розин В.М., 2021

Статья поступила в редакцию 16 мая 2021 г.

Розин Вадим Маркович,
доктор философских наук, профессор,
ведущий научный сотрудник
Института философии РАН
e-mail: rozinvm@gmail.com

ISSN 2311-3723

Учредитель:
ООО Издательство «Согласие»

Издатель:
Научная ассоциация
исследователей культуры

№ государственной
регистрации ЭЛ № ФС 77 – 56414 от 11.12.2013

Журнал индексируется:

Выходит 4 раза в год только в электронном виде

Номер готовили:

Главный редактор
А.Я. Флиер

Шеф-редактор
Т.В. Глазкова

Руководитель IT-центра
А.В. Лукьянов

Наш баннер:

Наш e-mail:
cultschool@gmail.com

НАШИ ПАРТНЁРЫ:

НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО НАУЧНАЯ АССОЦИАЦИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ Научное рецензируемое периодическое электронное издание Выходит с 2014 г.
	НОВЫЙ НОМЕР О ЖУРНАЛЕ РЕДАКЦИЯ АВТОРАМ АРХИВ	РУС ENG

Гипотезы: ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ Э.А. Орлова. Антропологические основания научного познания Дискуссии: В ПОИСКЕ СМЫСЛА ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ (рубрика А.Я. Флиера) А.В. Костина, А.Я. Флиер. Тернарная функциональная модель культуры (продолжение) Н.А. Хренов. Русская культура рубежа XIX–XX вв.: гностический «ренессанс» в контексте символизма (продолжение) В.М. Розин. Некоторые особенности современного искусства В.И. Ионесов. Память вещи в образах и сюжетах культурной интроспекции Аналитика: КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ А.Я. Флиер. Социально-организационные функции культуры М.И. Козьякова. Античный космос и его эволюция: ритуал, зрелище, развлечение Н.А. Мальшина. Постнеклассическая парадигма в исследовании индустрии культуры России: Новый тип рациональности и системы ценностей Н.А. Хренов. Спустя столетие: трагический опыт советской культуры (продолжение) *Анонс следующего номера*	В.М. Розин Пандемия как предпосылка становления новой цивилизации Аннотация. По мнению автора, вряд ли после пандемии мир начнет серьезно меняться; человечество не осознало причин происходящего. Современную ситуацию он осмысляет пессимистически, как на цивилизационный кризис, обусловленный завершением смыслового проекта модерна. Утверждается, что проект модерна был реализован, породив не только современную жизнь и социальность, но и многочисленные проблемы. В результате основные опоры, на которых был построен модерн, кардинально изменились. Автор утверждает, что нужен новый проект, соответствующий сложившейся планетарной реальности, новым вызовам времени, новым формам социальности и трендам развития. Обсуждаются черты нового смыслового проекта цивилизации (необходимость признать завершение проекта модерна, сформулировать идеи, которые могли бы приглянуться нашим современникам), а также проблемы, встающие на пути его реализации. Ключевые слова: пандемия, цивилизация, культура, природа, общество, личность, проект, реализация, социальность, кризис, право. Все чаще ставится вопрос, что будет после пандемии ‒ изменится мир или нет. Многие комментаторы и аналитики уверены, что да, мир кардинально поменяется. Но я так же как известный российский социолог и экономист Владислав Иноземцев считаю, что, хотя какие-то подвижки произойдут, существенно ничего не изменится, поскольку человечество еще по-настоящему не осознало ни что произошло, ни почему нельзя жить по-прежнему [1]. «Я, ‒ высказывает на «Эхо Москвы» свое мнение Владислав Иноземцев, ‒ один из немногих, кто считает, что ничего не изменится… Посмотрите на мировую экономику. Она была сформирована на протяжении последних 20 лет именно в надеждах и предположениях, что всё будет развиваться, как оно есть. Представим себе ‒ сейчас в Америке 35 миллионов безработных, в Европе их тоже очень много, ‒ представим себе, что сейчас та структура экономики, которая была, не восстанавливается. Что происходит с этими людьми? Что произойдет, допустим, с миллионами мигрантов, которые есть в Европе, которые работают в сфере сервиса? Что произойдет с теми людьми, которые еще работают? Что значит, мир изменится? Он пока остается тем же самым. Да, он будет меняться очень радикально в ближайшие 10, 15, 20 лет, потому что люди уловили этот сигнал, что реальных опасностей в мире гораздо больше, чем казалось. И экономика будет приспосабливаться. Но в короткой перспективе она восстановится в тех формах, в которых она существовала, потому что других форм у нее нет» [2]. Большинство людей думает, что вот через год-полтора будет разработана вакцина, которая будет привита желающим и нежелающим, все войдет в свою колею, а мир и экономика опять рванутся вперед; в худшем случае, успокаивают медики, коронавирус будет ходить по земле как обычный грипп. Но я думаю, что ситуация значительно серьезней. Пандемию коронавируса лучше сравнивать не со стихийными бедствиями, землетрясениями и цунами (вспомним, в 2004 году на Шри-Ланки погибли примерно 200000 человек), а с техногенными катастрофами типа Чернобыля. По сути, техногенные катастрофы рукотворные, ну может быть не в прямом смысле этого слова (это все-таки не теракты наподобие 11 сентября). Тем не менее, они обусловлены деятельностью человека, ставшей не только соизмеримой по масштабу с тектоническими планетарными процессами. Быстрому распространению COVID-19 способствовали интенсивная международная экономическая деятельность и торговля, туризм, колоссально возросшая плотность населения и связей, разработка новых технологий питания, позволяющих употребить в пищу несъедобные прежде продукты, эксперименты и разработки с генным материалом (как известно, в Юхане успешно изучали разные типы коронавирусов животных, в том числе выясняли возможность прикрепления их к тканям человека), способствовали, как ни странно, даже способы лечения заболевших (так многие клиники стали очагами заражения коронавирусом). Не способствует ли пандемиям сближение биосферы с техносферой, взаимопроникновение их друг в друга? Точнее человек своей деятельностью, ставшей глобальной и планетарной, меняет условия жизни практически всех биологических организмов, не исключая и собственного. Они начинают вести себя необычно, кажется даже, что некоторые, подобные коронавирусу, специально созданы человеком или с целью возможной сверхприбыли или как потенциальное оружие против своих врагов (на слуху, не один десяток конспирологических теорий коронавируса). Но неожиданно врагом оказалось все человечество. Получается, что пандемия коронавируса ‒ это ответ первой и второй природы на характер развития нашей цивилизации. Впрочем, конечно, не только пандемия заставляет природу мстить человеку, к ней добавляются и даже опережают техногенные катастрофы, также, впрочем, как и менее заметные изменения ‒ порча среды (например, загрязнение ее, потепление), возрастание рисков заболеть или погибнуть; все это в целом выливается в неудовлетворенность многих людей жизнью. Но не так ли было всегда, достаточно вспомнить эпидемию холеры в средние века, которая унесла миллионы жизней? Однако ведь современный человек создал эффективную науку и медицину, теперь он может не только увидеть своего врага в «лицо» (в микроскоп), но и разработать против него вакцину, и привить ее всем. Правда, платой за это развитие выступает такая трансформация среды и жизни человека, которая порождает очередные проблемы, риски и эпидемии. Но ведь средняя продолжительность жизни человека значительно возросла, и в целом он стал жить лучше. Современный человек живет комфортнее, богаче, интереснее. Ну, конечно, не все, но разве было когда-нибудь, чтобы всем на земле было хорошо? В то же время и в этом отношении стало жить лучше: все больше расширяется перераспределение национального продукта от работающих и успешных в конкуренции к неработающим и менее успешным. В настоящее время, как известно, миллионы людей в разных странах живут на пособия и дотации, раньше бы они просто умерли от голода и болезней. Правда и сегодня много умирают, особенно в Африке и отсталых странах. От проекта модерна к проекту постцивилизации Короче, на современную ситуацию можно взглянуть двояко. С одной стороны, сказать, что несмотря на все проблемы и кризисы продолжительность жизни человека увеличивается, сама жизнь становится лучше и комфортнее, очень медленно, но все же на земле устанавливается социальная справедливость. С другой стороны, пандемии и техногенные катастрофы, падение нравов и социальное неравенство, бешенная экономическая конкуренция и борьба за влияние, настаивание на приоритете своих идеологических и национальных представлений поставили нашу цивилизацию на грань гибели, еще пару шагов и начнутся необратимые процессы (если уже не начались). И тогда пандемия COVID-19 покажется нам не такой уж страшной, всего лишь очередной звонок, на который мы не обратили внимание. Не буду сразу становиться на ту или другую сторону, лучше рассмотрю, каким образом был устроен мир, в котором мы живем, и что стало с «фундаментом», на котором он пока еще стоит. Этот мир получил название у гуманитариев «новоевропейская культура», у социологов «модерн» и держится он на проекте и принципах, намеченных в XV-XVII веках. Здесь и принцип веротерпимости, утвержденный в ходе реформации. И представление о том, что не Бог, а природа ‒ источник благосостояния людей. И социальный сценарий, сформулированный Френсисом Бэконом, по которому главная цель ‒ овладеть природой, создав для этого естествознание, инженерию и опирающуюся на них промышленность. Сюда же относится задача построения несословного общества и государства, которое должно взять на себя защиту граждан, а также регулирование экономических и социальных отношений. К указанным принципам необходимо добавить и культ свободной, инициативной и разумной личности, которая должна решать все эти задачи, и идею общества, которое должно уравновесить государство, следя за тем, чтобы оно не подчинило себе граждан, лишив их свободы [3]. Все эти принципы и представления задавали «смысловый проект» модерна, вставший на место смыслового проекта культуры средних веков. Последний представлял собой убеждение в существование Творца в трех лицах, создавшего мир и человека; представление о том, что этот мир пройдет и будет второе пришествие Христа и страшный суд; включал проект также сценарий переделки ветхого человека в нового, христианина. Примерно к XIV-XV векам этот смысловой проект был реализован: основная масса европейского населения приняла христианства и жила в соответствии с принципами Священного писания, а идея страшного суда была отодвинута церковью в неопределенное будущее. Человек все больше жил земными заботами, сословное общество распадалось, католический мир переживал кризис. Потребовался новый смысловой проект, который и был создан. При этом реальность, в рамках которой мыслилось существование, с неба, от Бога была переведена на землю, а в центр мира и творения поставлен человек. Единое пространство христианской католической веры распалось на разные конфессии (католики, лютеране, кальвинисты, англикане, баптисты). Земная реальность все больше трактовалась как природа, законы которой изучало естествознание, именно природа рассматривалась как источник сил, энергий и благосостояния человека. Реализовать это видение была призвана промышленность, опирающаяся на инженерию, а та в свою очередь, создавая новую технику, задействовала законы природы. Разложение средневекового сословного общества, процесс секуляризации, торговля и промышленность создали условия для индивидуальной свободы и формирования массовых аудиторий (сообществ) производителей и потребителей. Чтобы ввести их жизнедеятельность в социальные рамки создаются право, экономика и государство; параллельно складывается общество, как сила соизмеримая с государством, призванная его контролировать, что как показала дальнейшая история, удавалось редко и с большим трудом. Примерно таково было содержание смыслового проект модерна, который начал реализовываться, начиная с XVI-XVII веков, и довольно успешно, а также основные направления развития этого проекта. К ХХ столетию проект модерна не только был реализован, но и подвергнут серьезной критике, поскольку были осознаны новые проблемы и различные негативные последствия реализации проекта модерна. Конец второго тысячелетия можно квалифицировать как начало перехода от модерна к постевропейской цивилизации, для которой характерно не только критика и отрицание проекта модерна, но и нарастание кризисных явлений при том, что одновременно от проекта модерна никто из государств отказываться не собирался, напротив, основной тренд развития состоит в том, чтобы выжать из этого проекта как можно больше. Вот и установка вернуться после пандемии коронавируса к прежним направлениям развития и ценностям свидетельствует о том, что мы продолжаем жить в плену идей обозначенного здесь проекта. Рассмотрим, всего одну идею этого проекта ‒ антропологическую, представление о личности. Личность. Свободная, инициативная, стоящая над природой, разумная ‒ такую личность декларировали Бэкон, Декарт, Паскаль, Кант, и именно такая личность потребовалась, чтобы познавать законы природы, построить естествознание и инженерию, создать национальное государство, право и общество. С тех пор утекло много воды. Современная личность ‒ это много разных типов личности («уникальная личность», «массовая», «нравственная», «девиантная» и др.). Но главное, перед ней не открывается, как перед личностью начала эпохи модерна, еще не познанная природа, не маячат замыслы создания нового мира (государства, права и общества), мира более справедливого и упорядоченного. В ту эпоху такая перспектива воодушевляла личность, давала энергию, заставляла творить. В настоящее время наоборот, все выглядит, с одной стороны, уже известным, и потому мало интересным, с другой стороны, сложным, неопределенным и потому опасным. Более того, именно знание природных закономерностей указывает на большую вероятность гибели человечества. Неважно, так это или не так, к сожалению, современная личность оказалась лишенной жизненной перспективы, культурного смысла существования. Но может быть, можно жить, не имея такой перспективы, не зная, как на самом деле устроен мир, и что нас ожидает? «Эйнштейн, ‒ замечает известный философ античности Пьер Адо, ‒ приходил в восторг от законов природы, предполагающих трансцендентальный разум, и от порядка мира, соответствующего порядку мысли. Можно было бы сказать по этому поводу: непонятно то, что мир был бы понятен… вопрос провидения и порядок мира имеют мало значения. Эпикур в это не верил, и, кстати, взгляды стоиков в конце концов не очень сильно удалены от некоторых современных концепций» [4]. Нужно признать, что, действительно, в настоящее время многие живут, не зная порядка мира. Правда, для среднего человека, а не тонкого философа, такая жизнь невыносима. Все же, чтобы нормально жить и согласованно действовать, такому человеку нужна понятная и отвечающая его чаяньям картина реальности (то, что мы назвали смысловым проектом культуры). Но даже там, где современный человек думает, что знает порядок мира, он сильно ошибается. Возьмем простой пример, убеждение, что существуют три достаточно независимые друг от друга реальности ‒ космическая (физическая), биологическая (витальная) и социальная. На эту триаду выводят исследование эволюции и попытки ответить на вопрос о происхождении биологической жизни и человека. Ученые считают, что первоначально, примерно 4 миллиарда лет тому назад на земле жизни не было, а протекали процессы, относящиеся к космической реальности. На какой-то стадии сложились условия и такая степень сложности этой реальности, которая позволила скачком, под влиянием случайных взаимодействий возникнуть простейшим формам жизни. Началась биологическая эволюция, для которой были характерны развитие и усложнение организмов. Существуют два способа объяснения этих процессов ‒ первый, естественнонаучный (концепция Дарвина и СТЭ) и второй, где становление нового объясняется сменой реальности в результате того, что предыдущее целое (реальность) достигает определенного уровня развития и сложности. «В своих блестящих построениях, – пишет Роберт Салман, – уже ставших к настоящему времени классикой, французский математик Рене Том высказал ту идею, что любая организация, система или живой организм подчиняются в своем развитии определенной логике, следуя определенной кривой роста до тех пор, пока не достигнет некоторого потолка. В такой момент происходит слом (или «катастрофа»), предопределяющий исчезновение или распад рассматриваемого объекта, благодаря чему возникает новая форма, вид которой практически невозможно предугадать на основе наблюдаемых ранее условий. При этом новая форма самоорганизуется согласно новым принципам, демонстрируя совершенно новый способ развития… любая система причинных законов является достоверной только на каком-то определенном уровне, а создание условий для достижения некоего агрегатного состояния зависит от некоторых других, фундаментальных принципов и законов, причинно-следственных связей более высокого порядка, которые можно сформулировать только тогда, когда происходит качественный переход к новому состоянию… Следовательно, вселенную, мир можно охарактеризовать как открытую систему, некую последовательность миров в мирах, где непредсказуемое (то есть неизвестные законы более высокого порядка) и необходимость (то есть принцип последовательной, логичной организации) постоянно взаимодействуют друг с другом…Современная наука доказала, что мир нельзя воспринимать лишь как простую совокупность объектов твердого вещества или совокупность масс, обладающих энергией, а следует учитывать также информационную составляющую в смысле некоего генетического кода, коммуникационную составляющую, распространяющуюся между формами, элемент взаимодействия между наблюдателем и объектом, внутреннюю сплоченность (то есть глобальную взаимозависимость) всех фрагментов мозаики» [5]. В свою очередь, развитие и усложнение биологической жизни, примерно по той же логике создало предпосылки для появления и становления человека и социальной жизни. Я показываю, что происхождение человека и архаических форм социальности можно объяснить, только если ввести и обосновать три предположения. Во-первых, что где-то на рубеже миллиона, полтора миллионов лет до н.э. сложились предпосылки, среди которых были как случайные, так и закономерные (резкое похолодание, сократившее леса, выживание в этих условиях сообществ гоминид с развитой сигнальной системой и сильной властью вожака, переход к парадоксальному поведению, т.е. противоположному ситуации, в которой оказываются гоминиды). Во-вторых, что на основе сигнального, биологического поведения сложилось семиотическое (знаковое) и небиологическое, прасоциальное поведение [6]. Это поведение я рассматриваю как новообразование, оно не представляет собой более развитое биологическое поведение гоминид. В-третьих, что первый тип культуры и социальности (архаический) сложился на основе семиотической схемы души, изобретение которой тоже подчинялось логике случайного и закономерного [7]. На этой триаде реальностей стоит остановится подробнее, во-первых, потому, что она отчасти позволяет понять особенности разных типов природы, во-вторых, анализ взаимоотношений космической, витальной и социальной реальности может пролить свет на такие важные процессы современности как экологический кризис, пандемия, угроза гибели нашей техногенной цивилизации. Действительно, разве экологический кризис и пандемия не обусловлены процессами в социальной реальности? Разве не проектный разум нового времени заставляет человека покорять природу (как космическую, так и витальную), все больше ставить на генную инженерию, что способствует смыканию биосферы и техносферы, развивать деловые связи и туризм, что ведет к уплотнению связей и контактов между людьми, к преодолению границ государств и географического пространства? Выглядит все это таким образом, что указанные три типа реальностей пришли во взаимодействие, хотя они вроде бы независимы друг от друга. Во всяком случае, человек на земле действует так, как будто они независимы. Только в последние десятилетия мы начинаем догадываться о взаимосвязи космической, витальной и социальной реальностей (природ). Первый вопрос, который здесь стоит обсудить, что происходит при становлении нового типа реальности. Возьмем для примера социальную реальность и такие процессы как становление любви в архаической и античной культуре. Известный американский антрополог Маргаред Мид описывает любовь в племени арапешей (Новая Гвинея). Появление детей они объяснили таким образом: дети получаются из крови матери и спермы отца. Это объяснение с семиотической точки зрения – типичная нарративная схема. Она была изобретена каким-то участником племени, позволила разрешить проблемную ситуацию (непонимание как получаются дети), задала новую реальность и понимание, позволила по-новому действовать (вступив в брак, супруги как можно чаще жили друг с другом, чтобы передать матери больше спермы, а как только появлялись первые признаки беременности, половые отношения между супругами полностью прекращались до следующего раза «творения» нового ребенка). Платон в «Пире», как я показываю, тоже создает нарративные схемы (двух Афродит – вульгарной и небесной, схему андрогина, вынашивания духовных плодов, Эрота как гения). Они вводятся с двойной целью: 1) блокировать традиционное народное понимание любви, в соответствии с которым считалось, что любовь вызывают боги любви, а человек является простым объектом их манипуляций (первая схема), и 2) ввести новое понимание любви как поиск своей половины и стремления к целостности (вторая схема, андрогина), как работа, предполагающая идеализацию и подчинение любви задачам дружбы и спасения (третья и четвертая схема) [8]. Согласимся, что обе схемы любви (арапешей и Платона) относятся к социальной реальности. Можно ли считать, что они выросли из биологической любви гоминид? Нет, любовь в социальном плане – это новообразование, она не может считаться следующей стадией развития биологического влечения и построения отношений между особями животных разных полов. И все же связь существует: это влечение, и предпочтение, и удовольствие от общения с вполне определенным индивидом. В этом отношении подосновой социальной любви выступают перечисленные три биологических процесса. Однако, поскольку в социальной реальности решаются не биологические, а именно социальные задачи (понимания, блокирования традиционных и введения новых форм поведения и деятельности и др.), постольку биологические процессы, обеспечивающие социальные, вынуждены перестраиваться. Так, арапеши, вступив в брак, вынуждены любить, даже когда у них нет желания, и не могут любить свою жену в промежутке между зачатием детей (поэтому любят на стороне). Аналогично, Сократ в «Пире» уклоняется от чувственной любви, к которой его склоняет Алкивиад, поскольку эта любовь не укладывается в схемы Платона. Зато в соответствии с этими схемами возлюбленные в рамках платонической любви наделяют своего возлюбленного (возлюбленную) чертами прекрасного, стремлением к разным добродетелям, вплоть до желания спасения; важно, что теперь влечение и выбор, и удовольствие от общения должны удовлетворять указанной платонической концепции любви. Обобщая, можно заключить, что при становлении нового типа реальностей определенные процессы предыдущего типа реальности ассимилируются в качестве подосновы процессов нового типа, но при этом они видоизменяются и трансформируются, чтобы удовлетворить отношениями нового целого. Понятно, что ассимилированные области, назовем их «модифицированными», не отменяют «материнскую реальность», вначале они составляют очень маленькую ее часть. Однако, поскольку они принадлежат материнской реальности и в то же время трансформировались, чтобы удовлетворить отношениям новой реальности (целого), модифицированные области становятся источниками трансформаций в материнской реальности. Например, поскольку концепция платонической любви принижала роль чувственных отношений в любви, а также значение семьи и брака, в практике реальных любовных отношений, по Платону, возникли непростые проблемы. В ходе эволюции любви эти проблемы постепенно были решены в следующих культурах, с одной стороны, в рамках куртуазной любви, вернувшей в любовь чувственные отношения, с другой ‒ романтической буржуазной модели любви, согласившейся с идеей семьи и брака [9]. Двумя фундаментальными характеристиками любой из трех типов реальности (космической, витальной, социальной) выступает развитие и усложнение в ходе развития. При этом увеличение сложности нужно понимать структурно и функционально, а не только количественно. То есть речь идет не столько о росте числа элементов и связей, это всего лишь один вариант развития, сколько о такой организации и структуре, которые позволяют решать больший круг задач, действовать более эффективно. В социальной реальности в качестве примера одного из источников подобного развития и усложнения выступает проектный разум. В свою очередь, развитие и усложнение реальности меняет характер трансформации ее подосновы, которые в предыдущим типе реальности образуют модифицированные области; трансформация этих областей захватывает все больше территории и меняется качественно. В результате модифицированные области еще больше влияют на материнскую реальность. Рано или поздно, вероятно, начинает проявляться граница, о которой пишет Рене Том: «Любая организация, система или живой организм подчиняются в своем развитии определенной логике, следуя определенной кривой роста до тех пор, пока не достигнет некоторого потолка». Важно, что вклад в приближение этого потолка (границы) делают не только процессы одного из интересующих нас типов реальности, скажем, социальной, но и процессы ее модифицированных областей, (в данном случае процессы модифицированных областей витальной реальности). Дело в том, что поскольку модифицированные области выступают в качестве подосновы процессов следующей в эволюции реальности (в данном случае, социальной), их трансформация не может не сказаться на характере ее процессов. Они тоже начинают трансформироваться, но уже под влиянием своей подосновы. Большую роль здесь сыграла и замкнутость (ограниченность) планеты, что относится уже не только к витальной, но и космической реальности. Не в этом ли ключе можно объяснить современную пандемию? Социальное развитие модерна, особенно процессы, запущенные проектным разумом, обусловили такую сложность и масштаб социальных процессов, которые в пространстве Земли существенно трансформировали биологические процессы, позволив, например, коронавирусам животных или их искусственным аватарам преодолеть барьер и быстро оспособиться в человеческой популяции. В результате, как ответ на эту трансформацию начались изменения и в социальной реальности: сворачивание международных контактов и, частично, процессов глобализации, укрепление пошатнувшегося в последние годы значения национального государства, изменение условий хозяйственной и экономической деятельности и др. Сходный процесс еще раньше породил экологический кризис, техногенные заболевания, миграционные процессы и ряд других негативных процессов, которые в совокупности бы осознаны как угроза гибели нашей цивилизации. Действительно, социальное развитие модерна предопределило такое развитие промышленности и технологий, в том числе военных, которое в масштабе (сфере) планеты начали трансформировать процессы космической реальности, а те в свою очередь витальные процессы. Но кардинально изменились не только представления о личности и планетарной реальности, переживают кризис и трансформацию и другие основные опоры (принципы, картины и сценарии), на которых был построен модерн ‒ представление о природе, культуре, экономике, государстве, праве. Они уже не могут выполнять функцию смыслового проекта цивилизации. Вероятно, нужен новый проект, соответствующий сложившейся реальности, новым вызовам времени, новым формам социальности и трендам развития. Вернемся к проблеме формирования нового смыслового проекта постевропейской цивилизации. Из того, что мы здесь написали, следует вывод, что смысловой проект модерна завершен, породив как культуру, в которой мы живем, так и новую социальную реальность, уже не укладывающуюся в проект модерна, чреватую многочисленными проблемами, вплоть до угрозы существования человечества. Усугубляет эту ситуацию вера в то, что основные принципы модерна правильные, и поэтому нужно продолжать их воплощать в жизнь. С нашей же точки зрения, одна из задач, если иметь в виду формирование нового смыслового проекта, показать, что проект модерна завешен, и что он породил постевропейскую цивилизацию, для которой характерны сложные, трудно разрешимые проблемы [10]. Если же говорить о новом смысловом проекте, то в первую очередь напрашивается задача «спасения нашей цивилизации», что предполагает постепенное изменение характера развития, ценностей и представлений. Не овладение природой, сильное государство и власть, не комфорт и развлечения, не получение преимуществ над другими, а уверенность в сохранении жизни на земле, понимание того, что происходит, в том числе, необходимости ограничений в отношении ряда собственных фундаментальных желаний и целей, культивирование ценностей здоровой жизни, любви, помощи другим, противостояние злу и эгоизму. Чтобы высказанные установки на спасение цивилизации не были утопией, чтобы их можно было реализовать, требуется учитывать, по меньшей мере, три обстоятельства. Во-первых, сложившуюся реальность и указанные выше социальные тренды. И то и другое нельзя игнорировать, иначе социальные изменения пойдут не в том направлении, которое планируется. Реальность и социальные тренды необходимо продумывать и проблематизировать с целью выработки отношения к ним. Например, правильно ли жить, не работая вообще? К чему это может привести? Правильно ли, когда эмигранты из другой культуры переселяются в твою, на все готовое, и при этом настаивают на сохранение собственной культуры и образа жизни? Правильно ли лишать производителя большей части прибыли под тем предлогом, что нужно делиться с другими, поскольку все имеют права на достойный уровень жизни? Во-вторых, нужно учитывать реальное состояние сознания населения и сообществ, вовлекаемых в социальные изменения и спасение цивилизации. Как здесь не вспомнить Платона с его образом пещеры. Платон понимает, что неготового к переменам человека нельзя подвигнуть на новый образ жизни, поэтому в «Государстве» пишет: «Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему говорят» [11]. Понятно, что разные сообщества и группы, вплоть до отдельных индивидов, имеют несовпадающие представления о мире, а также том, что нужно делать, куда идти. Здесь и приземленные реалистические концепции, и более воздушные, космические. В-третьих, поскольку характеристики нового мира неизвестны, и их нельзя получить из суммирования существующих желаний или навязать другим, как очевидные, постольку эти характеристики должны нащупываться, искаться с опорой на философию, современную науку, искусство, с опорой на коллективное обсуждение всех заинтересованных социальных субъектов. Смысловой проект средних веков и модерна разворачивался на трех разных уровнях. На первом «задавалось целое». Для средних веков это идея христианского бога и сценарий превращения ветхого человека в христианина. Для нового времени на целое указывали задачи овладения природой, создания естествознания и инженерии, построения нового типа социальности. На втором уровне создавались государство, право и другие социальные институты, складывалось общество. На третьем (антропологическом) формировались сценарии индивидуальной жизни (средневековая идея преображения человека и спасения, новоевропейская ‒ просвещения и земного благосостояния). Можно предположить, что и новый смысловой проект будет разворачиваться на трех уровнях. Целое здесь будет задаваться, с одной стороны, идеей спасения нашей цивилизации, с другой ‒ определения и формирования такой формы жизни, которая решает задачу спасения и одновременно работает на человека и культуру, причем и то и другое не дано заранее, а должно нащупываться в процессах проблематизации, исследования, практических экспериментов, коллективных обсуждений, работы человека в отношении самого себя. На втором уровне, вероятно, будут создаваться два типа институтов ‒ государство, но заново переподчиненное обществу (чтобы сделать невозможным узурпацию власти со стороны государства), и институты «горизонтальных связей», в рамках которых с помощью новых информационных и цифровых технологий будут выстраиваться деловые отношения и общения между индивидами разных стран, вероисповедования и убеждений. На антропологическом уровне нужно заново формировать сценарии индивидуальной жизни, определять смысл жизни отдельного человека на разных этапах и культурах его жизненного пути (детства, юношества, взрослого состояния, пожилого возраста), соотнести этот смысл с требованиями целого и социальных институтов. Перечисленные здесь цели, задачи и действия относятся к рациональному плану. Так нужно поступать, если действовать разумно, опираясь на знания. Но когда это в истории человек поступал разумно, да и разве все одинаково понимают, что такое разумное, рациональное поведение? Нужно учесть, что люди на планете находятся на очень разных ступенях развития. Что многие народы считают, что они еще только подключаются к благам цивилизации, в то время как народы золотого миллиарда уже давно все получили, причем отчасти за счет эксплуатации остальных. Что развитие модерна в ХХ столетии привело к формированию настоящего класса «новых эгоистов» («новой бюрократии»), преуспевающих за счет перераспределения национальных продуктов и использования не по назначению социальных институтов. Что очень многие на земле считают современную социальную жизнь несправедливой и уверены, что ее можно сделать справедливой. Если учесть все эти обстоятельства, то что означает рациональное, разумное поведение? Нужно ли, например, ради спасения жизни на земле или более правильного социального развития, ориентированного на минимальные негативные последствия и более здоровый образ жизни, отложить указанные представления и желания развивающихся народов или новых эгоистов? Короче, мало вероятно, что современный человек в своей массе готов действовать рационально и разумно. Не говоря уже об отдельных странах, где сложились традиции, на время или навсегда исключающие разумное поведение. Джон Ритцер открывает свою книгу «Современные социологические теории» утверждением, что, хотя «люди создают мир, который в конечном итоге порабощает их», они «всегда имеют возможность изменить ограни¬чивающий их миропорядок» [12]. Посмотрим, какие у них есть для этого возможности. В свое время социальный хаос и эгоизм (речь идет о формировании модерна) удалось обуздать и минимизировать за счет изобретения новоевропейских институтов ‒ парламент, национальное государство, всеобщие выборы, системы сдержек и противовесов, право и другие. И худо-бедно этот социальный порядок неплохо работал в ряде европейских стран и США до ХХ столетия. Сегодня он перестал выполнять свое назначение, и потому, что кардинально изменилась социальная жизнь, а также потому, что были изобретены технологии, позволяющие использовать созданные социальные институты не по назначению, в эгоистических целях отдельных сообществ и даже личностей и групп. В целом эгоизм в мире возрастает. А.Ф. Лосев спрашивает, почему Бог терпит зло и ничего не предпринимает? Может быть, потому, что старый социальный порядок модерна приказал жить, а новый еще не создан? Э. Сведенборг утверждал, что все люди делятся на хороших, тянущихся к Господу и Небу, и плохих, культивирующих зло, а Бог поддерживает равновесие в борьбе этих сил. Но тогда зло не должно было бы увеличиваться, а оно явно растет. Приходиться признать, что дело не в биологической природе, мол, есть хищники и их жертвы, существует пищевая цепочка, в которой мы занимаем определенное место. Нет, на уровне социальной реальности идеи добра и зла самоценны, они созданы, в том числе, и проектным разумом. Вот, например, недавно Дмитрий Быков на «Эхо Москвы» утверждал, что беды России проистекают в значительной мере от тайных служб (от Ивана Грозного до Путина), которые представляют собой абсолютное зло и в России историческую традицию. Но может быть, все же зло можно загнать в клетку и минимизировать, создав новый социальный порядок? Однако каким образом это можно сделать, если в мире множество социальных сил и организмом, находящихся на разных уровнях развития: одни уже готовы меняться, а другие нет, они только подключаются к благам модерна. Одни одержимы идеями социального переустройства и справедливости, а другие в них не верят и считают, что социальная справедливость недостижима. Идея диалога и взаимных уступок предполагает от их участников определенный уровень развития, которого нет, и неизвестно, возможен ли он в принципе. Ситуацию усугубляют еще одно обстоятельство ‒ кроме трех рассмотренных выше типов реальности похоже становится четвертый, его можно назвать «антроподеятельностно-технический» тип реальности. На эту мысль наводит Интернет, мобильная связь, робототехника и ряд других новообразований. Разве, например, Интернет ‒ это чисто техническое изобретение и система? Нет, Интернет постоянно улучшают, за счет чего он развивается, в Интернете сидят люди, которые решают самые разные социальные и индивидуальные задачи, пакетная передача информации в Интернете, а также вирусные атаки и борьба с ними очень напоминают особую форму жизни, Интернет меняет наше видение и образ жизни, по-новому связывая людей планеты [13]. Выражение, «мир стал маленьким, и все друг с другом связаны» отражает новое мироощущение, приходящее на смену социальному типу реальности и модерну. Не получается ли тогда, что наш мир обречен? Однако не впервые. Вспомним, например, конец античной культуры и начало средневековья. Падение культуры, одичание, распространение зла, пандемия холеры и многое другое свидетельствовали о гибели мира. Но, начиная с VIII-IX веков, в Европе начинается подъем культуры, развитие городов и ремесла, становления христианской нравственности. Необходимость жить, торговать, поддерживать порядок, защищаться от врагов взяли вверх над злом и социальным хаосом. Думаю, то же самое произойдет и в нашем мире. При этом роль проектного разума должна быть переосмыслена и ограничена. Зато, предполагаю, социальное действие все больше будет строиться с опорой на знание разных типов природы и реальностей. Думаю, не стоит ждать, когда разразятся настоящие, глобальные катастрофы, которые заставят народы переосмыслить происходящее? Можно ли ускорить такое переосмысление, поставив на широкое просвещение, готовя представления и сценарии решений для жизни в новом мире? Имеет ли смысл положить свою жизнь на алтарь будущих мировых изменений? Может быть, более правильная стратегия ‒ жить и работать в двух мирах: обычном, со всеми его недостатками, и «мире» подготовки ближайшего будущего, причем в обоих нужно стараться жить правильно и разумно? При этом получается, что жить надо, как утверждал Пьер Адо, не зная порядка мира? Отчасти это так, в настоящее время вряд ли возможно прогнозировать будущее устройство мира, тем не менее, продумать правильные ориентиры жизни не только возможно, но и необходимо. Прекрасно отдаю себе отчет в том, как намеченные здесь предложения будут воспринимать многие читатели ‒ как утопию и субъективный взгляд. Но я, как философ и психолог просто выполняю свой долг. Считаю, что без попыток создать подобные проекты, без конкуренции разных проектов не появится и настоящий проект, который покажется привлекательным и реалистичным и начнет завоевание умов и мира… ПРИМЕЧАНИЯ [1] Розин В.М. Становление, развитие и завершение новоевропейской социальности (продумывая книгу В. Федотовой, В. Колпакова, Н. Федотовой «Глобальный капитализм: три великие трансформации») // Культура и искусство. 2020. № 4. С. 29-43. [2] Иноземцев В. Персонально ваш. «Эхо Москвы». 15 мая 2020. [3] Розин В.М. Указ. соч. [4] Адо, Пьер. Философия как способ жить: Беседы с Жанни Карлие и Арнольдом И. Дэвидсоном. М., СПб.: Изд. «Степной Ветер», 2005. С. 240. [5] Салман Р. Будущее менеджмента. М.: Питер, СПб. 2004. С. 128, 129, 131. [6] Розин В.М. Человек культурный: Введение в антропологию. Изд. 2-е. М.: ЛЕНАНД, 2019. 240 с. [7] Там же. [8] Розин В.М. «Пир» Платона. Новая реконструкция и некоторые реминисценции в философии и культуре. М.: URSS, 2015. 200 с. [9] Там же. [10] Розин В.М. Действительно ли нас ждет эсхатологическое будущее? // Философия и космология. 2018. Т 21. С. 32-41. [11] Платон. Государство. Собр. соч.: в 3 т. Т. 3. М., 1994. 296. [12] Ритцер Дж. Современные социологические теории. 5-е изд. СПб.: Питер, 2002. С. 16. [13] Розин В.М. Техника и технология: от каменных орудий до Интернета и роботов. Йошкар-Ола: Поволжский государственный политехнический университет, 2016. С. 235-247. © Розин В.М., 2021 Статья поступила в редакцию 16 мая 2021 г. Розин Вадим Маркович, доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии РАН e-mail: rozinvm@gmail.com	ISSN 2311-3723 Учредитель: ООО Издательство «Согласие» Издатель: Научная ассоциация исследователей культуры № государственной регистрации ЭЛ № ФС 77 – 56414 от 11.12.2013 Журнал индексируется: Выходит 4 раза в год только в электронном виде *Номер готовили:* Главный редактор А.Я. Флиер Шеф-редактор Т.В. Глазкова Руководитель IT-центра А.В. Лукьянов Наш баннер: Наш e-mail: cultschool@gmail.com НАШИ ПАРТНЁРЫ:

	НОВЫЙ НОМЕР О ЖУРНАЛЕ РЕДАКЦИЯ АВТОРАМ АРХИВ	РУС ENG
Разработка сайта Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов. При полном или частичном использовании материалов ссылка на «Культуру культуры» обязательна. © Научная ассоциация исследователей культуры, 2014-2024