А.Я. Флиер

Морфология культуры: новое осмысление

Аннотация. В статье проводится модернизация прежней модели морфологии культуры, разработанной Э.А. Орловой в 1990-е гг. и развитой автором статьи в последующие годы. Осуществляется переход с бинарной модели структуры культуры – обыденная и специализированная – на тернарную модель – культура-обычай, культура-идеология и культура-референция – и с этих позиций переосмысливается вся структура культуры и ее отдельных функциональных сегментов.

Ключевые слова. Культура, морфология, обыденная и специализированная культуры, культура-обычай, культура-идеология и культура-референция, функциональные сегменты культуры.
 

Интерес к теме морфологии культуры возник у меня еще в 1990-е гг. под влиянием моего учителя Э.А. Орловой [1]. Я обращался к ней в статьях «Массовая культура в социальном измерении» (1998) [2] и «Морфология культуры» (2000) в «Тезаурусе основных понятий культурологии» как разделе учебного пособия «Культурология для культурологов» [3], а затем развил эту модель в отдельном издании «Тезауруса» в 2008 г. [4].

В своем суждении о строении культуры я опирался на предложенное еще философами-эволюционистами XIX в. бинарное структурирование культуры на обыденную и специализированную. На этой основе уже в наше время была выстроена модель морфологии культуры Э.А. Орловой, дифференцирующая культуру на отраслевые блоки (сегменты) и прослеживающая каналы трансляции социально значимой информации между обыденной и специализированной культурами [5]. Т.е. модель Орловой строится также на бинарном членении культуры на обыденную и специализированную.

Такое деление культуры основывается на том, что основные направления человеческой деятельности возникали в недрах обыденной культуры (повседневной практики, входившей в привычный образ жизни крестьянина или горожанина), которой не нужно было специально учиться. Ее знания и умения осваивались в процессе общего воспитания и обыденных социальных контактов. Но по мере развития общества началось сложение специализированных профессий, освоение которых было уже практически невозможным без специального профильного образования, на чем собственно и строится специализированная культура. Вместе с тем, основные функции обеих сфер культуры продолжают существовать параллельно, но в разных областях жизни индивида.

В развитие модели Орловой, где описаны только три блока отраслей социальной жизни, причем более или менее детализированы лишь первые два, я выделил шесть основных блоков (сегментов) человеческой жизнедеятельности. А именно:

• культура социальной организации и регуляции,

• культура познания и рефлексии мира, общества и человека,

• культура социальной коммуникации, накопления, хранения и трансляции информации,

• культура физической и психической реабилитации и рекреации человека,

• культура рождения и смерти,

• культура преступления и наказания.

Однако позже я переменил свое представление о структуре культуры с бинарной на тернарную модель, принципиальная разработка которой принадлежит А.В. Костиной [6]. Три составляющих культуры Костина определила как традиционную, элитарную и массовую культуры, основное различие между которыми основывалось на разных типах психологии адептов этих социальных субкультур [7]. Затем мы с Костиной более детально рассмотрели эту модель в нашем совместном исследовании, касавшемся уже вопросов исторического происхождения этих трех культурных типов и их функциональных характеристик [8].

В развитие этой модели мной была разработан ее модернизированный вариант, в котором культура членится на три социально-функциональные составляющие: культуру-обычай, культуру-идеологию и культуру-референцию, обусловленные не психологическими установками человека (в наше время имеющими очень подвижный, ситуативный характер), а удовлетворением его актуальных социальных интересов [9].

Надеюсь, читателю ясно, что понятия «обыденная культура», «традиционная культура» и «культура-обычай» обозначают единое по существу явление, но трактуемое в разных познавательных ракурсах. То же самое можно сказать и о понятиях «специализированная культура», «элитарная культура» и «культура-идеология», а также о паре «массовая культура» и «культура-референция». Речь идет лишь о разных названиях одних и тех же сущностей. Вместе с тем, в каких-то случаях ученому психологически комфортнее употреблять понятие «специализированная культура», нежели «культура-идеология», или «массовая культура», а не «культура-референция», хотя это отражает только сложившиеся стереотипы сознания, а не суть рассматриваемых явлений. Тем не менее, я постараюсь учитывать эту особенность нашего восприятия.

Теперь посмотрим, как разработанная ранее морфология культуры может быть совмещена с тернарной моделью социально-функциональных субкультур. При этом обе рассмотренные модели приводятся к единому структурированию культуры по основным типовым сферам социальной активности человека. К разработанным ранее 6 вариантам добавлены еще три. Для удобства сопоставления весь материал сведен в таблицу.

Разумеется, только описанными сегментами морфология культуры не исчерпывается. Таких сегментов в принципе можно выделить столько, сколько насчитывается самостоятельных областей социальной жизни, а каждый сегмент расчленить на множество направлений. Это уже вопрос субъективного авторского подхода.

Вместе с тем, мы видим, что участие каждой из трех субкультур, составляющих рассматриваемую функциональную триаду, в разных сегментах культуры неравномерно. Есть сегменты, где традиционная культура-обычай явно доминирует над остальными (например, культура рождения и смерти или культура приватной жизни). Есть сегменты, в которых преобладает специализированная культура-идеология (например, в культуре познания). В некоторых направлениях можно отметить преобладание массовой культуры-референции (например, в культуре СМИ). Но есть и сегменты, в которых все три субкультуры присутствуют в сопоставимых пропорциях.

Объяснение этой неравномерности видится в том, что пространство конфигураций культурных сегментов и направлений исторически подвижно. Мы можем говорить о формах этих конфигураций только применительно к наблюдаемой ситуации сегодняшнего дня. А еще сто лет назад подобная конфигуративность и распространенность разных субкультур по разным сегментам была иной. Тем более она станет иной в будущем.

Умозрительно понятно, что в ходе истории культура-обычай сокращает площадку своего доминирования, а культура-референция расширяет. Может показаться, что массовая культура-референция выдавливает культуру-обычай из ее традиционных зон. Наш анализ показывает, что это не совсем так. Подобное выдавливание имеет место, пожалуй, только в художественной культуре, где явления поп-культуры как предметы социального спроса занимают многие зоны, ранее обслуживавшиеся фольклорным искусством. Точно также и в культуре СМИ явления культуры-референции в большой мере вытесняют культуру-идеологию, господствовавшую там прежде. Но этим перечень фактов экспансии культуры-референции исчерпывается. В целом она просто быстрее других занимает новые культурные площадки, нежели выдавливает культуру-обычай и культуру-идеологию из традиционных зон их доминирования.

Ключевым вопросом в интерпретации характеристик морфологии культуры является вопрос о степени автономности культуры от социальной жизни. На этот счет существуют разные взгляды. Я полагаю, что эта автономность иллюзорна. Впечатление о ней складывается, только благодаря фрагментированному пониманию подлинных социальных масштабов культуры (например, сведения всей культуры к одному искусству). Однако при должной полноте понимания культуры становится ясным, что культура – это вполне адекватное отражение социальной реальности (как правило, в символизированных формах), и ее динамика в целом соответствует динамике социальной реальности. Хотя детального соответствия здесь быть не может; разные сегменты культуры развиваются в своем собственном темпе, так же как и разные сегменты социальной реальности.

Тем более заметно различие в хронотопах развития в культурной и социальной динамике разных народов. Но у каждого народа его культура является своеобразным зеркалом его социального состояния. Это свойство используется в практике археологических реконструкций, когда представления о социальных порядках жизни того или иного архаического сообщества основываются на анализе артефактов его материальной культуры.

Это принципиальное соответствие конфигурации и исторической динамики культуры и социальной реальности позволяет выстраивать морфологию культуры по аналогии с морфологией социальной реальности. Но это в целом. Самое интересное начинается тогда, когда ученый переходит от теоретических моделей к осмыслению конкретных культурных артефактов…
 

ПРИМЕЧАНИЯ

Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ 15-03-00031 «Культурное регулирование социальной динамики».

[1] См.: Морфология культуры. Структура и динамика: Учебное пособие для вузов / под ред. Э.А. Орловой. М.: DrDoom, 1994. 415 с.
[2] Флиер А.Я. Массовая культура в социальном измерении // Общественные науки и современность. 1998. № 6. С. 138-145.
[3] Флиер А.Я. Морфология культуры // Флиер А.Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для аспирантов, докторантов и соискателей. М.: Академический проект, 2000. С. 64-66.
[4] Флиер А.Я. Морфология культуры // Флиер А.Я., Полетаева М.А. Тезаурус основных понятий культурологии. М.: МГУКИ, 2008. С. 48-52.
[5] Орлова Э.А. Динамика культуры и целенаправленная активность человека // Морфология культуры. Структура и динамика: Учебное пособие для вузов. М.: DrDoom, 1994. С. 8-73.
[6] См.: Костина А.В. Национальная культура – этническая культура – массовая культура: «Баланс интересов» в современном обществе. М.: УРСС, 2009. 216 с.; Костина А.В. Соотношение традиционности и творчества как основа социокультурной динамики. М.: УРСС, 2009. 144 с. и др. работы этого автора.
[7] Там же.
[8] Костина А.В., Флиер А.Я. Культура: между рабством конъюнктуры, рабством обычая и рабством статуса. М.: Согласие, 2011. С. 15-129.
[9] Флиер А.Я. Добро и зло в культурно-историческом понимании [Электронный ресурс] // Информационный портал Знание. Понимание. Умение. 2015. № 3. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2015/3/Flier_Good-Evil/. Дата обращения: 26.09.2015; см. также: Флиер А.Я. Избранные работы по теории культуры. М.: Согласие, 2014. 560 с.

© Флиер А.Я., 2017

 Статья поступила в редакцию 11 июня 2016 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
 доктор философских наук, профессор,
 главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева.
 e-mail: andrey.flier@yandex.ru