А.П. Марков

Традиционные ценности – «Новая этика»:
глобальный конфликт Логоса и Хаоса

Аннотация: В статье представлен анализ «новой этики», интегрирующей множество идеологий и протестных движений, борющихся против несправедливости и дискриминации, харассмента, этнофобии и ксенофобии, утверждающих в общественном сознании привилегированный статус трансгендерных и ЛГБТ-идентичностей, отвергающих всеобщие нормы и принципы морали. Автор показывает, что в последние десятилетия «новая этика» превращается в институт этической деградации, который обеспечивает социально-культурную и правовую легитимность практически всему спектру девиаций и трансгрессий, осуществляя тем самым смену знака ключевых универсалий и духовно-нравственных матриц мировой культуры. В этом качестве проект «новой этики» органично вписывается в стратегию «управляемой эволюции», реализуемую транснациональными институтами и активно поддерживаемую глобальным финансовым капиталом, масс-медиа и цифровыми корпорациями. Сверхзадача этой стратегии – «мягкий» антропологический геноцид мира, т.е. естественное самоуничтожение большей части человечества, «лишней» в грядущем мире цифровой экономики и искусственного интеллекта.

В эпоху глобальной смены цивилизационной парадигмы развития интеллектуально вменяемая и морально ответственная элита общества должна реализовать онтологическую сущность гуманитарного знания как способа «соучастия» в бытии. Миссия гуманитарного Логоса в ситуации кризиса – преодоление аномии и морального хаоса, рождающего гибельную для жизни во всех ее проявлениях энтропию [1].

Ключевые слова: «новая этика», управляемая эволюция, концепция «приятия», ЛГБТ-перверсии, гендерное равенство, нравственные репрессии, антропологический суицид.

«Новая этика»: тайные замыслы и подлинные смыслы

Концепт «новой этики», который активно утверждается в системе гуманитарного дискурса и в общественном сознании последних лет, интегрирует и маркирует некое множество идеологий, нетрадиционных жизненных стилей и протестных движений, борющихся против несправедливости и дискриминации, харассмента и домогательств, этнофобии и ксенофобии, утверждающих в общественном сознании привилегированный статус ЛГБТ-идентичностей и новых форм сексуального партнёрства, исповедующих «культуру бойкота и отмены», обсуждающих проблему инклюзивности лиц с ограниченными возможностями и т.д. Новизна ее подхода заключается в персонализации морали, в отрицании ее понимания «как господства ее всеобщих форм, будь это традиция, голос большинства, норма закона, мнения философов» [2]. Проектировщики и адепты «новой этики» позиционируют ее в качестве глобального «гуманистического проекта», способного обеспечить равенство, справедливость и взаимоуважение людей, независимо от их расовой, половой и религиозной принадлежности, трансгендерной и сексуальной идентичности. Для усиления «символического капитала» они идут на откровенную подмену исторических истин, ассоциируя в сетевом пространстве «новую этику» с принципами христианского равенства всех перед Богом и милосердия.

Однако за этим красивым лозунгом обнаруживаются иные замыслы и смыслы проекта: в последние десятилетия «новая этика» обретает статус института модификации ценностно-нормативного базиса культуры. Не случайно в отечественной гуманитарной мысли и в сетевом пространстве предметом острых дискуссий становятся последствия экспансии ценностей «новой этики» для душевного и нравственного здоровья общества. В формате радикальной критики «новая этика» характеризуется как разрушительная аморальная демагогия, красная линия, обозначающая крах тысячелетних нравственных устоев цивилизации, она обвиняется в тоталитаризме и геноциде, порождении анархистского хаоса, дискредитирующего каноны высокой культуры и основы гуманитарного знания. Крайне негативную оценку феномену «новой этики» дают консервативные организации, борцы с русофобией.

Морально ответственные гуманитарии фиксируют «развратное» влиянии ЛГБТ-сообщества (Л.Г. Ионин, В.А. Кутырев), отмечают деструктивный пафос «субверсивной идеологии аморализма» (И.В. Понкин, Н.А. Михалева, М.Н. Кузнецов). Концепт новой этики квалифицируется как «зловредный языковой объект-трикстер, который умеет удивительным образом перестроить любое дискурсивное поле под себя» [3], «вербальная химера» и «ксеноморфа в области нравственности», интеллектуально безответственный «моральный кентавр», содержательное ядро которого формируют мутные по смыслу англоязычные номинации типа «харассмент», «шейминг», «канселинг», «абьюз», «гостинг», «инклюзии» и т.д.

Репрессивный характер «новой этики» и ее антинормативную доминанту отмечают не только отечественные, но и европейские гуманитарии. «Это мир, в котором нет ничего определенного (кроме диктата толпы) и где возможно все (кроме здравого смысла и эмпирически проверяемого). Это мир, в котором одиноких людей (учителей, студентов, писателей и вообще всех, кто боится последствий инакомыслия или субъективной «нечувствительности») заставляют жить в альтернативной реальности, где больше нет обращения к фактам. Это мир, которым управляет единственное, что остается, когда объективная истина отпадает: сила» [4]. Таким образом, в своей сущности концепт «новой этики» является маркером всей совокупности идеологий, жизненных стратегий и практик, откровенно диссонирующих с традиционными ценностями и нормами.

Идеология «новой этики» строится на концепции «приятия» (affirmation), которая постулирует безоценочное, безоглядное принятие всего спектра личностных идентичностей и соответствующих жизненных стратегий, полную и безоговорочную к ним лояльность. Обратной ее стороной становится крайняя, радикальная форма нетерпимости, которая получила метку «морального рейха»: обязательность «приятия» исключает и запрещает любые формы несогласия, провоцирует репрессивные стратегии по отношению к сторонникам иной точки зрения. И даже нейтралитет квалифицируется как средство сокрытия своего подлинного лица, а молчание – как измена. В частности, об этом свидетельствуют исключающие нейтралитет «слоганы» движения «Black Lives Matter»: «молчание – это насилие», «недостаточно не быть расистом – надо быть антирасистом». Расистами «BLM» считает всех белых людей, обвиняя их в «имплицитном», «структурном» расизме и требуя от них публичного самоуничижения [5].

Именно «новая этика» инициировала кампанию агрессивной защиты прав различного рода меньшинств и ЛГБТ-перверсий, утверждения «гендерного равенства», отвергающего факт биологического пола человека, она стала источником массовых эпидемий публичных осуждений представителей нормативных жизненных стратегий, которые квалифицируются как трансфобы или даже преступники. Исповедуемый ее идеологами лукавый принцип «ненасилия» в реальности превращается в свою противоположность: всякого рода группы «социальных маргиналов» и «дискриминаций» не только требуют к себе безоговорочной лояльности – в экстазе агрессивного самоутверждения они воспроизводят архаические практики конструирования «козла отпущения» (этот конструкт символизирует статус «homo sacerа» – человека, лишенного прав на защиту от агрессии, – Дж. Агамбен), роль которого теперь играют носители традиционных норм и ценностей. Даже моральная безупречность кандидата в «козла отпущения» цинично превращается в повод его социальной депривации. Вот типичный пример агрессии в адрес представителя нормальной идентичности: в марте 2019 года налоговый консультант Майя Форстейтер потеряла работу за высказывание: «Половая принадлежность человека – непреложный биологический факт». На ее защиту встала Джоан Роулинг, автор «Гарри Поттера», после чего она также подверглась массовым оскорблениям – в сети одна «транс-женщина» пожелала писательнице «подавиться толстой трансгендерной сосиской» [5].

«Новая этика» не просто отстаивает права дискриминируемых групп на социально-культурную реабилитацию и компенсацию – она переводит их в категорию мстительных жертв, которые утверждают свой статус путем публичного унижения нелояльных фигур, в том числе в форме их публичного признания своей моральной вины и последующих извинений. Возбужденные группы «подсевших» на идеологию «новой этики» активно используют приемы «нравственной репрессии» – они снижают в масс-медийном пространстве социальные рейтинги и разрушают репутацию тех, кто придерживается иной точки зрения, добиваются их увольнения, бойкотируют производимые ими товары и услуги. Объектом «сетевой травли» становятся либералы и медийные персоны, позволившие себе необдуманную шутку или безобидное слово, которое «борцы» наделяют расистской или сексистской символикой. Характерный пример: Джоан Роулинг за книгу о Гарри Поттере адепты «новой этики» обвиняли сначала в трансфобии (за то, что она назвала биологических женщин женщинами), а потом – в антисемитизме и юдофобии, посчитав, что жадные и некрасивые гоблины ее произведений напоминают стереотипный образ иудеев [6]. ЛГБТ-активисты в информационном пространстве используют специальные концепты, которые символизируют «неправильные», «некорректные», «токсичные» мысли и «неприемлемые» («inappropriate», «unacceptable») модели поведения («гомофобы», «исламофобы», «трансфобы» и т.д.) [5]. Вот только один эпизод «гендерного сумасшествия»: профессор Гарвардского университета Кэрол Хувер в интервью Fox News сообщила о результатах своего научного исследования: «Факты таковы, что на самом деле существует два пола – мужской и женский. Это определяется тем, какие клетки мы производим». Лора Симона Льюис, директор по вопросам многообразия и инклюзивности того же университета, заявила, что слова Хувер «вредные и трансофобные», и что профессору надо использовать «инклюзивный язык» [7].

В таком качестве идеология и практика «новой этики» становится средством сегрегации, провокатором ментальных эпидемий нетерпимости и агрессии. Насилие и произвол представителей «новой нормальности» разрушает матрицы социальной солидарности: теперь каждый может стать подозреваемым в нелояльности, и в таком качестве – потенциальной жертвой. «Мы все можем проснуться однажды утром и обнаружить, что нас обвинили, но мы не сделали ничего плохого. Но когда жертвы выбираются произвольно, одиночество становится повседневным опытом, потому что вскоре мы узнаём, что должны быть предельно осторожны во всём, что мы говорим или делаем. Мы становимся тюремщиками друг друга, даже если ведём строжайшую слежку за собственными словами и мыслями. У стен есть уши, а социальный мир враждебен» [4]. В своих крайних формах ярые сторонники «новой этики» выполняют функцию института «моральной инквизиции», «отменяя» «провинившихся», отказавшихся играть роль кающихся грешников, агрессивно стирая их из информационного пространства. Процедура отмены («cancellation») становится разновидностью «публичной казни» (Christophe Van Eecke).

Более того, в пафосе морального нигилизма идеологи «новой этики» осуществляют интеллектуальное насилие даже по отношению к природе человека. В частности, концепция гендера практически деформировала представление о биологическом поле, игнорируя анатомо-физиологические особенности, отличающие мужчину от женщины – половой диморфизм теперь трактуется как результат «социальной конструкции», а не природный эмпирический факт. Характерный пример: в 2021 году «Международный олимпийский комитет» принял концепцию «справедливости, интеграции и недискриминации», которая разрешает спортсменам самостоятельно решать, в мужских или женских состязаниях им участвовать. Теперь мужчины-трансгендеры могут соревноваться в женских категориях состязаний.

«Моральная инверсия» как сценарий «антропологического суицида»

Проект «новой этики» обеспечивает социально-культурную и правовую легитимность практически всему спектру девиаций и трансгрессий, реабилитацию «репрессированных» предшествующими этапами цивилизации «деструктивных оппозиций», осуществляя тем самым «моральную инверсию» – смену знака ключевых универсалий и духовно-нравственных матриц мировой культуры. В частности, свобода, которая в концепции европейского либерализма легитимировала право личности на осуществление в своей земной биографии всей совокупности талантов и возможностей, превращается в свою противоположность: она становится свободой «от…» – национально-культурной идентичности, стыда, совести, справедливости и даже пола. Ее уродливая метаморфоза превращает защитников «культурного многообразия» и «инклюзивности» в фанатичных гонителей тех, кто исповедует выстраданные историей ценности и нормы человеческого общежития. Мутированная, извращенная версия свободы обеспечивает право выбора любых идентичностей, трансгрессий, девиаций, патологий. Например, последняя международная классификация болезней (МКБ-11), предложенная в 2018 году Всемирной организацией здравоохранения, обеспечивает – практически в правовой плоскости – легитимную идентичность носителям ряда психиатрических патологий, которые нуждаются в лечении, а не в признании их отклонений нормой. В искусстве такая свобода отвергает высокую планку нравственных идеалов и художественного мастерства, утверждая антиинтеллектуальность, шизопоток и «бесовскую текстуру» хаоса (Р. Барт). «Новой нормальностью» становится практически весь спектр человеческих девиаций. При этом моральное уродство в критериях классической культуры становится признаком избранности. Активное утверждение принципов «новой этики» превращает мир в некое подобие психической лечебницы. В частности, они позволяют осужденному преступнику заявить о смене пола, после чего он переводится в женскую тюрьму, получая неограниченные возможности для насилия. Предметом острых шуток стала опубликованная в 1922 году изданием Fox News история некоего американца по имени Таббс, который был арестован полицией за побои и хранение наркотиков. В процессе следствия были обнаружены и другие обстоятельства: изнасилование двух девушек в 2014 году, за две недели до 18-летия. Но Таббс вдруг заявляет о том, что он женщина, и его отправляют в женскую колонию. Или еще один эпизод, способный «перещеголять» сюжетный ряд «Записок сумасшедшего»: мужчина, не скрывающий свои сексуальных отношений с собакой и обвиненный обществом «охраны животных» в насильственных действиях, был оправдан судом после его заявления, что инициатором полового акта была собака, которой он дал свое согласие. Репертуар такого безумия и социальная база его носителей с каждым годом расширяется. А протестующие против «оскотинивания» человека и мира подвергаются массовой травле.

Агрессивная нетерпимость сторонников «новой этики» к своим оппонентам получает культурно-легитимный статус, в том числе и на законодательном уровне. Например, в США публичное выражение критики в адрес «новой нормальности» борцы за свободу извращений предлагают квалифицировать как разновидность «внутреннего терроризма и преступлений на почве ненависти». Осмелившиеся критически высказаться по проблемам трансгендера, расы или политической ситуации на Ближнем Востоке рискуют потерять работу, подвергнуться угрозам, оскорблениям и даже попасть под суд. К сожалению, эта тенденция набирает обороты и в России. В частности, ЛГБТ-активисты все активнее выступают за отмену административного наказания за пропаганду гомосексуализма среди детей. В некоторых регионах они уже направляли депутатам предложения и поручения разработать закон, признающий ЛГБТ-граждан России «социальной группой» – такой закон превращает любую критику в их адрес в уголовное преступление по 282 статье УК РФ.

Смена ценностно-нормативной модели морально ответственными и интеллектуально вменяемыми гуманитариями квалифицируется как завершающая, предельная фаза этической деградации эпохи постмодерна. «А-этика» нового тысячелетия становится триумфом «моральной пустоты», институтом «атрофии нравственного инстинкта как такового», симулякром, лишь по форме имитирующим этику [8]. Свидетельством коллапса этики в ее традиционном смысле является растабуирование греха, культурная легитимация деструктивных энергий и бесчеловечных поступков, которые уже не вызывают морального осуждения – они утверждаются в общественным сознании не только как допустимые, но и как престижные, социально-статусные, достойные одобрения и уважения. Человек, исповедующий жизненные сценарии «новой этики», превращается в существо, озабоченное преимущественно биологическими отправлениями. Такой жизненный стиль убивает главный орган человека – его душу, ответственную за переживание чувств стыда и вины, сочувствия и совести, веры, надежды, любви. Стыд – этот основной признак отличия человека от животного (Вл. Соловьев) – трактуется как «антигуманная энергия аутоагрессии», подлежащая искоренению (характерное высказывание одного известного певца, который публично заявил, что источником его обращения к наркотикам стало чувство стыда).

Задачи «новой этики» в стратегии «управляемой эволюции»

Проект утверждения «новой этики» органично вписывается в созданную западной наднациональной элитой стратегию «управляемой эволюции», активно поддерживаемую глобальным финансовым капиталом, институтом масс-медиа и цифровыми корпорациями. Организационную основу «Мировой Элиты» – инициатора «Управляемой Эволюции», составляют транснациональные институты, которые полностью определяют государственную стратегию и тактику ведущих держав мира. Их, как минимум, пять: МВФ, ООН, ВОЗ, Всемирный Банк, Федеральная Резервная система. Но роль этих структур, в основном, ограничена решением исполнительских задач. Мировоззренческую, стратегическую функцию осуществляют наднациональные структуры «клубного типа» (как правило, закрытые), которые объединяют представителей богатейших банковских кланов и правящих династий мира (династии Ротшильдов, Рокфеллеров, Дюпонов, владеющие сотнями триллионов долларов). В эту сеть входят: «Римский клуб», Фонд Сороса; «Бильдербергский клуб», объединяющий влиятельную элиту мира; «Хороший клуб» (основатели которого – миллиардеры Гейтс, Сорос, Рокфеллер, Тенер, Броуд). Суммарный бюджет этих организаций превышает государственные бюджеты США и всех стран Западной Европы. Главный проектировщик «сценариев будущего» – Всемирный экономический Форум, руководителем которого является Клаус Шваб (автор плана «Великой перезагрузки» в результате 4-й Промышленной Революции).
Формирование «посткапиталистического будущего» в рамках стратегии «управляемой эволюции» предполагает решение двух стратегических задач. Во-первых, достижение абсолютной, тотальной власти, а именно: контроль над распределением мировых ресурсов, управление сознанием и поведением людей (в т.ч. путем перевода человечества в «сетевой концлагерь»), духовными ресурсами человеческой эволюции (включая контроль над институтами производства и трансляции знания). Во-вторых, создание условий для «мягкого» антропологического геноцида мира – естественного самоуничтожения большей части человечества, лишнего в грядущем мире цифровой экономики и искусственного интеллекта. В частности, задачу сокращения численности человечества решает неолиберальный проект «деиндустриализации мира», обеспечивающий удушение реальной промышленности; деформацию института частной собственности, на смену которому уже приходит «экономика совместного потребления»; «мягкую экспроприацию» малого и среднего бизнеса.

В качестве главного средства «геноцида лишних» рассматривается «антропологическая регрессия», т.е. целенаправленное снижение ключевых характеристик человека как существа духовного, социально-ответственного и интеллектуально вменяемого. Решение этой задачи возложено на институты культуры постмодерна: масс-медиа, искусство, НПО, образование. В рамках этого направления очевидны три стратегии: 1) ментальная, биопсихическая деградация человека – за счет инициированных эпидемий страха, запущенных информационным террором; 2) духовно-нравственная деградация человечества – путем лишения человека стыда и совести, легитимации порока, раскрепощения энергий языческого прошлого; 3) девальвация ценностей семьи и моральное растление детей – на протяжение последних десятилетий мы видим глобальную раскрутку в сетевом пространстве однополых браков, программ ранней гендерной идентичности, пропаганду детских ЛГБТ-сообществ, движений за бездетный образ жизни, против гетеросексуальных отношений и т.д. Конечная цель, маскируемая идеологами «новой этики» формулами «обеспечения всем равных прав, независимо от их трансгендерной и сексуальной идентичности», состоит в подготовке «антропологического суицида», т.е. самоистребления «лишних».

Значимым агентом «революции» в области нравственности является институт масс-медиа, использующий весь спектр антропоцентрированных технологий и методов «социальной инженерии». Активная «гуманитарная поддержка» проекта «управляемой эволюции» осуществляется в сетевом информационном пространстве, которое стало средой дискредитации классических ценностей и жизненных смыслов, инструментом деформации ментальности и традиционных оснований идентичности, средством дестабилизации ключевых социально-культурных институтов государства и общества, ответственных за сохранение духовного вектора развития. Перевод молодежи в сеть, «населённую» легко манипулируемыми «сетевыми человеками» – это «беспроигрышный ход в мировой борьбе за власть, ресурсы и информацию» (А. Фурсов) – «сетевая зависимость» обеспечивает бесконтрольный доступ к сознанию молодого поколения. В пространстве социальных сетей формируются не подлежащие контролю информационные волны, способствующие консолидации активистов «новой этики» и пропаганде их жизненных стратегий. Объект информационных атак – субкультура блогосферов. Цель воздействие на эту аудиторию состоит в упрощении, примитивизации сознания, в «зачистке» исторической памяти и релятивизации норм морали. Движимый желанием и лишенный моральных обязательств «сетевой человек» (homoretis) должен иметь мировоззрение, излагаемое одной фразой, его социальную позицию необходимо ограничить тремя словами, действующими ударно, как хэштэги, выскакивающими в сознании автоматически в момент вброшенного в сеть сконструированного идеологами «мема» – слогана, фразы, звукового или визуального сигнала (из рекомендаций «International Republican Institute») [9].

В продвижении проекта «управляемой эволюции» к его финальной части активное участие принимают неправительственные общественные организации, выступающие стратегическим агентом влияния на общественное сознание молодежи. Задачу «нравственной регрессии» молодежи активно и с упоением решает современное искусство. На Западе мощным средством пропаганды «новой этики» ставятся публичные выступления масс-медийных персон, голливудских звёзд. Вот характерные примеры: актриса Джейми Ли Кертис в интервью журналу «AARP The Magazine» сообщила журналистам о том, что «с изумлением и гордостью» наблюдала за тем, как её приёмный 25-летний сын Томас превращался в дочь Руби. Такая «трансформация» сына, заявила звезда, помогла ей отказаться от «старых идей» и «принять прелесть бесконечных метаморфоз». Или Анжелина Джоли, которая заявила, что с радостью позволила своей 13-летней дочери начать гормональную терапию, которая могла превратить девочку Шайло в мальчика Джона. К счастью, через пару лет дочь передумала менять пол [10].

Инверсию ценностей, разлагающую моральные основания человеческих связей, осуществляют инициированные неолиберальными идеологами проекты толерантности и политкорректности, которые поддерживаются представителями крупного капитала и транснациональными организациями, владеющими огромными финансовыми ресурсами и техническими средствами воздействия на умы. Пространством информационной экспансии выступает система образования – важнейший «полигон» обработки сознания молодежи. «Гендерный волюнтаризм» становится доминирующей парадигмой в западных университетах, превращая сторонников здравого смысла (как студентов, так и преподавателей) в изгоев, вынужденных публично каяться или покидать учебное заведение. Вот типичный фрагмент отчета о расизме в британских университетах, опубликованный британской Комиссией по равенству и правам человека: «Источник микроагрессии может не иметь намерения никого оскорбить или унизить», поэтому «квалификация какого-либо действия как харраcмента чаще всего зависит от того эффекта, который это действие произвело на жертву» [5].

Утверждение «новой реальности» происходит и на лингвистическом уровне, где ее маркирует словарь терминологии ЛГБТ: «пангендер» – человек, чья гендерная идентичность включает в себя множество гендеров или все гендеры»; «новосексуал» – человек, чья сексуальная идентичность видоизменяется в соответствии с его гендерной идентичностью на данный момент времени»; «зедсексуал» – человек, испытывающий сексуальное влечение к другим людям» [5]. Приоритетным объектом информационных атак в стратегии «управляемой эволюции» является Россия – самая непокорная страна, которая во все времена мировой истории неизменно разрушала геополитические замыслы и претензии Запада на мировое господство.

Новая этика «фальшивой покорности», исповедующая «всеразлагающий цинизм» (С.С. Хоружий), превращается в институт этической деградации и активной атрофии нравственного инстинкта. Она становится проектом самоапокалипсиса, сценарием рукотворной эсхатологической трагедии перехода в сверх-, пост-, транс-, зомби (М.В. Привалова). Выстраданные веками нормы общежития трактуются как источник «нравственной репрессии», моральной травмы. По существу мы наблюдаем антропологическую регрессию – «разборку» образа человека, который был сотворен текстами «Осевого времени» и удерживался ключевыми институтами культуры более 2 тыс. лет. «Этическое измерение – центральное, стержневое в конституции человека, и потому этическая катастрофа означает наличие и антропологической катастрофы» [8]. Новая этика утверждает тип человека как простейшего животного, смыслом жизни которого становятся биологические отправления, а принципом и целью жизни – безопасное существование и бегство от любых форм страдания. Такой тип уже не вписывается в формулу чело–века – как чела, обращенного к вечности.

Заключение

Но шанс удержания духовно-нравственной вертикали цивилизации остается. Надежду и оптимизм внушает неискоренимая человеческая потребность поиска смысла жизни, которая острее сознается в ситуации кризиса, на краю. Духовную ипостась человеческой природы всегда удерживала хранящаяся «где–то за порогом сознания, в тайниках его души» вера – что «есть над нами солнце, которое не погаснет, что мы работаем не для могильного червя, и что человеческое достоинство не есть иллюзия, …что мир идет к цели, что не погибнет человек и не сгорит то дело, в которое мы вкладываем душу» [11, с. 536]. Гарантом сохранения и развития выстраданного тысячелетиями истории духовного вектора цивилизации выступает метафизическая сущность человека – его свобода. «Мы всегда можем измениться. В этом суть человека – в свободе. Не в свободе от греха, ошибки или преступления, но в свободе преодолеть их, измениться, повернуться в обратном направлении – к своим духовным истокам» [12]. Ресурсом выхода из кризиса являются безграничные возможности человека, который в «пограничных» ситуациях истории всегда являл высокую планку моральной ответственности, спасая мир от нисхождения в бездны насилия (К. Ясперс). «Человек не может оставаться только человеком, он должен или подняться над собой, или упасть в бездну, вырасти или в Бога, или в зверя». От него зависит «чем надлежит быть вселенной – зверинцем или храмом» [11, с. 395–396]. Миссия и предназначение русской цивилизации состоит в том, чтобы противодействовать Хаосу в его антигуманных претензиях на мировое господство, остановить «аристократию будущего» в ее стремлении осуществить моральное растление человечества. Высшим критерием ответственности гуманитариев перед настоящим и будущим является чувство долга, которое «уходит в духовную глубину морали», в «инстинкт выживания и самосохранения человека, народа, нации». В период глобальной смены цивилизационной парадигмы национальная элита – усилиями интеллекта и энергий души – должна реализовать онтологическую сущность гуманитарного знания, не только анализирующего и познающего, но и творящего культурную реальность (об этом неоднократно говорил и писал академик Д.С. Лихачев, размышляя о сущности формулы Нового Завета «В Начале было Слово…»). Для этого познание должно стать формой соучастия в бытии: средством конструирования образа человека и методом творения мира культуры как духовной среды испытания антропологических замыслов – пространства реализации представлений человека о том, «что думает о нем Бог в вечности» (Вл. Соловьева). Морально ответственный гуманитарный Логос позволит сохранить ключевую функцию культуры – преодоление аномии и минимизацию морального хаоса, рождающего гибельную для жизни во всех ее проявлениях энтропию.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] В основу статьи положено выступление автора на XXI Международных Лихачевских научных чтениях «Глобальный мир: системные сдвиги, вызовы и контуры будущего» (Санкт–Петербургский гуманитарный университет профсоюзов, 25–26 мая 2023 года).
[2] Гусейнов А.А. Что нового в «новой этике»? // Университетская этика: моральные проблемы цифровизации образования. Ведомости прикладной этики. Вып. 58. Тюмень: НИИ ПЭ ТИУ, 2021. 148 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://guseinov.ru/wp–content/uploads/2021/12/ Chto_novogo_ v_novoi_ etike. Pdf (Дата обращения: 11.03.2023).
[3] Россман Э. Как придумали «новую этику»: фрагмент из истории понятий // Сигма: [сайт]. 2020. 27 сент. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://syg.ma/@ella–rossman/kak–pridumali–novuiu–etiku–fraghmient–iz–istorii–poniatii (Дата обращения: 06.01.2023).
[4] Christopher Van Eecke. The Good Death: Cancel Culture and the Logic of Torture. Quilette, 09 Sep. 2021. Пер. К.Шох и Д.Коцюбинского. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https: //www.academia.edu/ 51698663/ The_Good_Death_Cancel_Culture_and_ the_Logic_of_ Torture (Дата обращения: 09.03.2023).
 [5] Скидельский Э. В новой этике действительно много тоталитарного. Пер. Илья Куна. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://daily.afisha.ru/ infoporn/18867totalia–li–novaya–etika–obsuzhdayut–filosof–i–sociolog (Дата обращения: 15.05.2023).
[6] Плошкина А. Справедливость, равенство и двойные стандарты: что такое новая этика и как она меняет нормы общения. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://lifehacker.ru/profile/user/10975357714046356/posts (Дата обращения: 11.04.2023).
[7] Новопрудский С. С грехом по полам. О том, как новая этика атакует науку, разум и гуманизм. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.gazeta.ru/ comments/column/novoprudsky/13844402.shtml (Дата обращения: 04.05.2023).
[8] Хоружий С. С. Этапы большого пути: 1917 как веха исторического упадка России // Вопросы философии, 2019. №4 C. 94–107 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ras.jes.su/vphil/s004287440004799–3–1 (Дата обращения: 21.04.2023).
[9] Фурсов А. «Реформа» образования в России и ее подоплека // Аналитика, обзоры, интервью. – ИА REGNUM [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://regnum.ru (Дата обращения: 09.04.2023).
[10] Тимаков В. В авангарде "новой этики": миру грозит чума покруче пандемии. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://spb.tsargrad.tv/articles/v–avangarde–novoj–jetiki–miru–grozit–chuma–pokruche–pandemii_488718 (Дата обращения: 04.02.2023).
[11] Трубецкой Е. Н. Смысл жизни / Сост. и отв. ред. О. А. Платонов. – М.: Институт русской цивилизации, 2011. С.536. [Электронный ресурс]. Режим доступа:https://platona.net/load/knigi_po_filosofii/istorija_russkaja/trubeckoj_smysl_ zhizni_2011/15–1–0–2039 (Дата обращения: 14.03.2023).
[12] Дугин А. То, что происходит с коронавирусом – колоссальный удар по человечеству. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.business–gazeta.ru/article/492115 (Дата обращения: 07.05.2023).

© Марков А.П., 2023

Статья поступила в редакцию 6 марта 2022 г.

Марков Александр Петрович,
доктор педагогических наук, доктор культурологии,
профессор СПб гуманитарного университета профсоюзов.
е-mail: markov_2@mail.ru