А.Я. Флиер

Культурологическое измерение образа жизни

Аннотация. В статье анализируется категория образа жизни в культурологическом его аспекте, в том, как он влияет на культуру человека и как культура общества влияет на него. Предлагается структурировать образ жизни на технологии и формы деятельности и их продукты, сознательно преследующие цель демонстрации образов социальной престижности в той или иной их символике; технологии и формы деятельности и их продукты, латентно воспроизводящие стереотипы сознания людей в их социальной практике по принципу «так принято издавна»; технологии и формы деятельности и их продукты, объединяющие все виды специализированной профессиональной деятельности людей; ситуативные технологии и формы деятельности и их продукты, осуществляемые в порядке адаптации к каким-то внешним условиям. В целом статья имеет исследовательско-поисковый характер.

Ключевые слова. Образ жизни, культура повседневности, социальная престижность, стереотипы сознания, специализированная деятельность, адаптация к внешним условиям.


Научных определений понятия «образ жизни» существует множество (см., например [1]).  Я позволю себе дать еще одно системное определение, отражающее точку зрения культуролога.

Образ жизни может быть определен как совокупность всех технологий и форм любой социально значимой жизнедеятельности человека. Здесь нужно сделать оговору про то, что специализированная профессиональная деятельность человека также присутствует в этом определении, но главным образом через свое влияние на сознание человека, лексику его речи, некоторые привычки, связанные со спецификой работы.

Социальная значимость деятельности, на мой взгляд, связана с тем, что некоторые акты жизнедеятельности человека могут служить основанием для установления его этнической и социальной принадлежности, а другие не могут. Т.е. они не несут в себе каких-либо идентифицирующих его признаков и потому не являются социально значимыми. Например, совершенно невозможно идентифицировать человека по сну, зеванию, чиханию, кашлю, плачу, чесанию зудящих участков кожи, оправлению естественных потребностей, зачатию и родам детей и некоторым иным актам.  По кашлю не отличишь японца от испанца, в королевских семьях зачинают и рожают наследников так же, как и в крестьянских, британский лорд делает в туалете примерно то же самое и таким же способом, что и африканский готтентот.

Есть и пограничные ситуации. Например, по тому, как человек идет, можно многое сказать о его социальном статусе (этим очень любил заниматься Шерлок Холмс). Как он держит корпус, как ставит ногу, насколько плавны или угловаты его движения, его походка, переваливается ли он с ноги на ногу при ходьбе и т.п. А вот бегают все люди примерно одинаково. По бегу человека социально не идентифицируешь.

Очень показательна для нужд идентификации процедура приема пищи. Что человек ест (его национальная кухня), чем он ест (руками или столовыми приборами), какими приборами он пользуется (одной ложкой или вилкой с ножом или же деревянными палочками и знает ли, к какому блюду положены те или иные приборы), как человек ест  (с какой скоростью, издает ли при этом какие-нибудь звуки, пользуется ли салфеткой).

Приведу один показательный пример. Среди моих знакомых есть человек, не то, чтобы интеллигентный, но вполне цивильный: с хорошей лексикой речи, с довольно культурными манерами общения. Но однажды я увидел, как он ест: быстро, жадно, захлебываясь, чавкая. Как собака из миски. Вскоре я узнал, что этот человек приехал в Москву из воронежской деревни и является природным крестьянином. Он получил хорошее образование и вполне усвоил манеры городской интеллигенции, но вот процедура еды как-то выпала из его зоны внимания или же он не смог это взять под контроль. Он ел так, как привык с детства, как обычно ели крестьяне его деревни. Это очень показательный маркер его социальной принадлежности.

Этническая принадлежность человека традиционно определяется по языку и культуре народа, к которому он относится (в этом вопросе этнография полностью базируется на лингвистике, что не совсем правильно, но она просто не имеет никакого иного системного основания). И хотя современные генетико-популяционные исследования нередко дают совершенно иную картину происхождения какого-либо народа и его родства [2], однако преобладание в народе той или иной гаплогруппы практически никак не отражается на маркирующем его поведении. Язык и культура определяют народ, конечно, в каком-то смысле условно, но другого определителя наука еще не нашла.

Важен вопрос соотношения образа жизни с культурой повседневности. Я думаю, что они очень близки; но образ жизни существенно шире. Это культура повседневности, плюс специализированная профессиональная деятельность человека, определяющая, как минимум, его материальные возможности, а также некоторые детали его речи и поведения. О культуре повседневности часто пишут, что она не рефлексивна, построена на латентных стереотипах сознания [3] и т.п. Образ жизни в этом плане сложнее: в нем есть и не рефлексивная часть, и сознательная.

Структура культуры повседневности обычно выстраивается функционально, на утилитарной значимости тех или иных предметов и процедур (одежда, кухня, орудия труда, семейные и соседские отношения и т.п.) [4]. Это очень хорошее основание для проведения эмпирического описания культуры повседневности какого-либо конкретно-исторического народа, но малоэффективное при решении задач теоретического обобщения этого материала. Я позволю себе предложить иную структуру образа жизни и культуры повседневности, более удобную именно для теоретического обобщения.

На мой взгляд, структура образа жизни и культуры повседневности может быть разделена на четыре части:

• технологии и формы деятельности и их продукты, сознательно преследующие цель демонстрации образов социальной престижности в той или иной их символике;

• технологии и формы деятельности и их продукты, латентно воспроизводящие стереотипы сознания людей в их социальной практике по принципу «так принято издавна»;

• технологии и формы деятельности и их продукты, объединяющие все виды специализированной профессиональной деятельности людей;

• ситуативные технологии и формы деятельности и их продукты, осуществляемые в порядке адаптации к каким-то внешним условиям.

Все это в целом и есть культура в глобальном ее понимании (см. об этом: [5]), однако здесь интерпретируемая в контексте человеческого образа жизни.

Рассмотрим эти части более детально.

Технологии и формы деятельности и их продукты, сознательно преследующие цель демонстрации образов социальной престижности в той или иной их символике

Потребность в создании и публичной демонстрации образов социальной престижности появилась еще в глубокой первобытности, видимо, с появлением социального неравенства между людьми. Это оказало серьезное воздействие на всю культуру. Некоторые специалисты связывают с этим и зарождение искусства [6], когда вожди и шаманы заказывали себе какие-то вещи, своим качеством и совершенством символизировавшие их доминантное положение. Во всяком случае, истоки дизайна идут явно оттуда.

Так или иначе, но современная наука относит к числу предметов и акций, демонстрирующих социальную престижность:

а) вещи:

• одежда, различающаяся качеством и типом материала, покроем, качеством пошива, различными украшениями и т.п. Одежда, как правило, различается у людей из различных ведомств (военная и иная униформа, одеяния священнослужителей и монахов, дворцовая форма и пр.). Особыми элементами одежды являются:

- головные уборы, чаще других элементов, свидетельствующие о статусе носителя;

- знаки различия, обычно помещаемые на одежде (погоны, петлицы, нарукавные знаки, аксельбанты, должностное шитье и пр.);

- различные знаки, носимые на одежде, символизирующие чин или должностные обязанности носителя (панагии, горжеты, пояса, плечевые перевязи, эмблемы различных рыцарских орденов и т.п.);

• награды (сейчас это преимущественно ордена и медали, орденские ленты, а раньше перечень носимых наград был шире);

• оружие; помимо боевого оружия в истории было очень распространено и парадное оружие, символизировавшее статус владельца (рыцарские доспехи, парадные сабли, шпаги, символические топорики, булавы и пр.);

• символические предметы на головах, в руках, на плечах (короны, тиары, венцы, державы, скипетры, посохи, маршальские жезлы, мантии и т.п.);

• родовые гербы и флаги, а также их различные манифестации;

• женские украшения (иногда их носят и мужчины), носимые на голове, на лице, в ушах, на шее, на запястьях, на пальцах, на одежде и пр.);

• условно к вещам можно отнести и различный символический макияж (прически, парики, раскраску волос, раскраску лица, тела, наколки на теле, искусственное изменение форм органов тела, пластические омолаживающие операции, операции по перемене пола и т.п.);

• престижная кулинария, высокое качество продуктов питания, их приготовление по «фирменным» рецептам, возможность посещать самые дорогие рестораны или заказывать еду из них и т.п.;

• предметы обихода (преимущественно дорогая посуда, предметы косметики, различные дорогие безделушки и пр.);

• жилище (в первую очередь замки, дворцы, усадьбы, дачи и пр.);

• обстановка жилищ (дорогая мебель, шпалеры, ковры и др.);

• предметы транспорта (кареты, носилки, колесницы, автомобили, яхты, частные самолеты);

• породистые животные (в первую очередь верховые и упряжные кони, охотничьи и декоративные собаки, ездовые собаки, олени, верблюды);

• коллекции (живописи, декоративно-прикладного искусства, книг, посуды, музыкальных инструментов, старинного оружия и иной старины и пр.);

б) символические звания:

• дворянские титулы;

• чины;

• почетные звания;

• лауреатство;

• почетные должности;

в) элементы  жизненного уклада:

• устройство пиров, балов, торжественных приемов и пр.;

• увеселительная охота;

• посещение престижных театров, концертов, выставок, балов, приемов, модных показов и пр.;

• участие в аристократических соревнованиях (рыцарские турниры, скачки, поло и т.п.);

• участие в дуэлях;

• этикет, вежливость, гостеприимство и пр.;

• участие в модных движениях, увлечениях (болельщики, битники, хиппи, панки, битломаны и пр.);

• соответствие актуальной моде в своем имидже и стиле жизни;

• возможность учиться в самых престижных вузах;

• отдых на престижных курортах [7].

Конечно, здесь приводятся в основном предметы социальной престижности богатых и статусных людей, возвышающие их перед бедными и худородными. Но в среде бедных была своя престижность. Например, крестьянин в новых лаптях щеголял перед соседями, обутыми в старые лапти. И потом символика социальной престижности не ограничивалась только признаками высокого статуса и богатства; национальный костюм крестьянина был априорно престижнее любого инонационального. Вообще там, где что-либо «наше» противопоставлялось «не нашему», срабатывала логика социальной престижности (см. об этом также: [8]).

Больше всего социальная престижность проявляет себя в одежде. Недаром женщины (если им позволяет материальное благосостояние) так любят по нескольку раз в день переодеваться. Видимо, хотят показаться окружению в большем числе образов. Впрочем, я знаю и мужчин, переодевающихся по 5-7 раз день. У кого-то это идет от болезненной рациональности (каждым делом нужно заниматься в специальном костюме), у кого-то это просто проявление общего артистизма натуры. К примеру, в пушкинские  времена аристократ в одном костюме работал в своем кабинете, в другом выходил к обеденному столу, в  третьем принимал гостей и т.п. Нарушение этого порядка осуждалось. Вспомним пушкинское «а сам в халате ел и пил». Дресс-код был всемогущ…

Демонстрация своей социальной престижности статусными людьми всегда была самым эффективным двигателем поступательного развития культуры.

Технологии и формы деятельности и их продукты, латентно воспроизводящие стереотипы сознания людей в их социальной практике по принципу «так принято издавна»

Стремление к воспроизводству старого, а не выдумыванию нового всегда была важнейшей составляющей культуры. На этом базировалась культурная устойчивость, в противовес культурной изменчивости, и это стало основанием феномена культурной традиции. Конечно, у подобной стратегии деятельности было много разных причин (и технологических, и идеологических, и социальных), но в контексте данной статьи я делаю особый акцент на латентном воспроизводстве стереотипов сознания человека в его практике повседневной культуры (хотя далеко не все акции последней были латентными/не рефлексивными).

В числе наиболее распространенных явлений этой части образа жизни можно назвать:

• компоненты коммуникации:

- язык (преимущественно устный, подверженный значительному социальному варьированию);  

- общение с членами семьи, друзьями, соседями;

- дистантное общение (по телефону, в переписке);

- общение в блогах интернета;

- сплетничество;

- одностороннее восприятие информации (по радио, по телевизору, при чтении газет, интернет-сообщений);

• интеллектуальное и художественное обогащение:

- чтение книг и художественных журналов, посещение библиотек;

- посещение театров, концертов, кинопросмотров, музеев, выставок;

• ведение домашнего хозяйства:

- приготовление пищи;

- процедура еды;

- уборка квартиры/дома (подметание, пылесосание, мытье полов и окон, вытирание  пыли, мытье посуды и загрязненных поверхностей кухни);

- очищение одежды, белья, занавесок (стирка и глажка);

- обслуживание техники бытового оборудования;

• проведение досуга:

- посещение стадионов, танцплощадок, клубов, парков культуры;

- спортивное «боление»;

- пьянство и прием наркотиков;

- азартные и другие застольные игры;

- хулиганство;

- занятия спортом, фитнес;

- домашнее музицирование, пение;

- танцы;

- прогулки;

• посещение магазинов (продовольственных, вещевых, книжных, косметических и пр.), рынков, аптек и приобретение товаров там;

• участие в политических мероприятиях;

• сельскохозяйственные работы на дачных и приусадебных участках;

• устройство и проведение домашних праздников и иных застолий;

• ремонт квартиры или дома;

• воспитание детей;

• похороны родственников и друзей;

• туризм (познавательный, спортивный, релаксационный);

• занятия в детских спортивных или художественных секциях;

• контроль за собственным здоровьем;

- посещение врачей;

- лежание в больницах;

- посещение медицинских процедур;

- прием лекарств;

• уход за собственной внешностью:

- посещение парикмахерских;

- бритье;

- наложение марафета на  лицо;

• общение с домашними животными, уход за ними.

Часть этих процедур выполняется в автоматическом режиме, на основании сложившихся стереотипов сознания, часть в какой-то мере рефлексируется. Но, так или иначе, эта область жизни человека остается на обочине его внимания и составляет в основном ту самую культуру повседневности.

Технологии и формы деятельности и их продукты, объединяющие все виды специализированной профессиональной деятельности людей

Здесь имеются в виду абсолютно все виды специализированной человеческой жизнедеятельности/социальной практики, востребованные обществом, которые можно сгруппировать в следующие группы:

• организация производства всех социально востребованных материальных, интеллектуальных, художественных и информационных продуктов;

• организация потребления всех социально востребованных материальных, интеллектуальных, художественных и информационных продуктов;

• организация распределения, продажи и обмена всех социально востребованных материальных, интеллектуальных, художественных и информационных продуктов;

• противозаконная (преступная) организация производства, потребления и продажи всех социально востребованных материальных, интеллектуальных, художественных и информационных продуктов;

• управление, регуляция и социальный контроль над всеми видами социальной активности людей.

Перечень этих видов практик в основном будет тождественен перечню специальностей, по которым готовят людей в процессах высшего и среднего специального образования.

Ситуативные технологии и формы деятельности и их продукты, осуществляемые в порядке адаптации к каким-то внешним условиям

Если технологии и формы деятельности, воспроизводящие стереотипы сознания, являются основной стратегией устойчивости культуры, то ситуативные технологии и формы являются главной стратегией культурной изменчивости. Я не берусь утверждать, что все новое в культуре появилось лишь, благодаря адаптации, но, несомненно, основная часть новаций возникла по причине перемены внешних условий, в которых существует данная культура. Перечислять эти феномены не имеет смысла; ими могут оказаться практически все культурные формы и технологии.

Э.С. Маркарян, много занимавшийся проблемами культурной адаптации [9], никак не связывал ее с производством культурных новаций. Да и я в своей докторской диссертации, посвященной происхождению культурных инноваций [10], практически не увязывал эти инновации с проблемами адаптации. И лишь в работе над этой статьей подобная взаимосвязь стала для меня самоочевидной.

Резюмируя, можно сказать, что образ жизни человека насквозь культурен. Он даже имеет структуру, вполне тождественную морфологии культуры в целом, и динамику, адекватную закономерностям культурной изменчивости.

Что и требовалось доказать.
 

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Возьмитель А.А. Образ жизни: Концепция, сущность, динамика: Автореф. дис. … д-ра социол. наук. М.: Ин-т социологии Рос. акад. наук, 2000. 74 с.;  Социология образа жизни. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993. 24 с.
[2] Маркина Н., Балановский О. Прочесть историю по ДНК // Наука и жизнь. 2017.  № 2.  С. 58-66.
[3] Марков Б.В. Культура повседневности: учебное пособие. СПб.: Издательский дом «Питер», 2008. 353 с.
[4] История культуры повседневности/ Под ред. В.П. Большакова, С.Н. Иконниковой: учебное пособие. М.: Проспект, 2015. 497 с.; Капкан М.В. Культура повседневности: учебное пособие. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2016.  110 с.
[5] Флиер А.Я. Философские пролегомены к Нормативной теории культуры [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2019. № 1. URL: http://cult-cult.ru/the-philosophical-prolegomena-to-a-normative-theory-of-culture/. (Дата обращения: 19.06.2021).
[6] Окладников А.П. Утро искусства. Л.: Искусство, 1967. 135 с.; Тэн И. Философия искусства. М.: Республика, 1996. 351 с.; Флиер А.Я. Очерки теории исторической динамики культуры. М.: Согласие, 2014. 528 с.
[7] Флиер А.Я. Потребление как культурное явление: сущность и символика. Феномен метакультуры // Знание. Понимание. Умение. 2021. № 1. С. 157-165.
[8] Флиер А.Я., Полетаева М.А. Происхождение и развитие культуры. М.: МГУКИ, 2009. 272 с.
[9] Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Советская этнография, 1982. № 2. 1982. С. 78-96.
[10] Флиер А.Я. Структура и динамика культурогенетических процессов. Автореф. … дис. … д-ра филос. наук. М.: РИК, 1995. 42 с.

© Флиер А.Я., 2023

Статья поступила в редакцию 5 января 2023 г.

Флиер Андрей Яковлевич,
доктор философских наук, профессор,
главный научный сотрудник
Российского НИИ культурного
и природного наследия им Д.С. Лихачева,
профессор  Московского государственного
лингвистического университета.
e-mail: andrey.flier@yandex.ru