Театральная культура в эпоху трансформаций:
вечные ценности или торжество массовой культуры?
Беседа Екатерины Шапинской с народной артисткой России
Жанной Романенко-Надеждиной

Аннотация. Обсуждаются проблемы театральной культуры в эпоху информатизации, диджитализации и доминации массовой культуры. Рассматриваются трансформации культурных форм и эстетических ценностей под влиянием социокультурной динамики наших дней. Ставится вопрос о статусе классического наследия в театральном искусстве. Выделяется проблема интерпретации произведения и ее границ, нарушение которых является уступкой зрительским предпочтениям массовой аудитории. Делается вывод о необходимости сохранения традиций театральной культуры с учетом требований и вызовов времени.

Ключевые слова. Художественная культура, театр, культурная форма, творчество, классика, провинция, массовая культура, коммерциализация, эстетическая ценность, традиция.


Театр сегодня, как и другие формы культуры, находится в процессе трансформаций, вызванных процессами информатизации и диджитализации культуры в целом и ускоренными пандемией COVID-19. Эти трансформации столь ярко выражены, что заставляют усомниться в существовании традиционных видов искусства, пересмотреть многие концепты и термины в гуманитарных исследованиях, искать новые языки описания для анализа этих новых явлений. Массовая культура, которая распространила свое влияние и свои стратегии на все виды художественной культуры, диктует правила, которые должны соблюдать деятели культуры, чтобы быть коммерчески успешными и конкурентоспособными в жестком мире рынка культурных продуктов, будь это музейный проект, театральная постановка или телесериал. В искусстве театра, как драматического, так и музыкального, активно происходит «переосмысление» классики, в ходе которого постановщики до неузнаваемости меняют как персонажей, так и сюжеты оригиналов, мотивируя это необходимостью привлекать нового зрителя, в особенности молодого, в театральные залы. Насколько такого рода эксперименты успешны с точки зрения количественного фактора можно было бы судить по исследованиям в области социологии культуры, которое могли бы пролить свет на ряд вопросов, встающих в контексте «перпендикулярного» прочтения текста пьесы или либретто оперы в целях их популяризации. Что касается качества этого типа интерпретаций, их художественной и эстетической ценности, важны, на наш взгляд, как оценки искусствоведов и культурологов, так и саморефлексия творческих людей, посвятивших всю жизнь искусству и имевших возможность пройти через те перемены, которые изменили лицо театра в последние десятилетия. Одной из таких творческих личностей является народная артистка России Жанна Анатольевна Романенко-Надеждина, которую я попросила подумать над некоторыми проблемами, стоящими перед театром сегодня. В книге И. Каракозовой «Солнечность таланта», посвященной творчеству этой замечательной актрисы, ставится простой, но очень важный вопрос: «Зачем люди ходят в театр?» [1]. Одной из причин является любовь зрителей к исполнителям, ради которых публика заполняет залы даже на спектаклях, которые не содержат содержательных или постановочных откровений. Жанна Романенко, основная часть творческой жизни которой протекала и протекает в Самарском академическом театре драмы им. А.М. Горького, – именно такая исполнительница, чья работа в театре – это служение великому искусству. В репертуаре актрисы большое количество ролей классического и современного, русского и зарубежного репертуара. Ее размышлениям о театре и его месте в культуре наших дней посвящена эта беседа.

ЕШ. Ваша жизнь, Жанна Анатольевна, посвящена искусству театра. Какое место, на Ваш взгляд, занимает театр в современной культуре? В чем отличие от театра «вчера» и театра «сегодня»?

ЖР. Я, к счастью, застала благословенные времена для театра, времена рождения «Современника», театра на Таганке, театра им. Маяковского (под руководством А.А. Гончарова), Самарского театра драмы, который пережил расцвет в 60-70-е гг. прошлого века под руководством П.Л. Монастырского и, конечно же, театр Товстоногова. В это время все стремились в театр, каждое новое явление в театре было большим событием для всего общества, это бурно обсуждалось в разных слоях общества. Театр был Интернетом своего времени, модным острым и всеобщим! Сейчас он занял свою нишу, создал определенное весьма ограниченное пространство. У этого пространства есть некоторые особенности. Во-первых, столичные и провинциальные театры существуют в разных измерениях, во-вторых, зритель разделился, произошла стратификация аудитории. С одной стороны, появился просвещенный зритель, который ходит на «продвинутые» спектакли модных режиссеров, на интеллектуальные постановки. Таких зрителей, к сожалению меньшинство. С другой стороны, появился массовый зритель, для которого театр - это просто развлечение, такое же как поход в кино или ресторан, место релаксации. Поэтому театр, особенно в провинции, вынужден приспосабливаться, больше развлекать, а меньше заниматься высказыванием социальных или политических идей, размышлять о том, как меняется современная жизнь – этого стало очень мало. В столице эти уступки массовой культуре проявляются в меньшей степени, потому что здесь гораздо больше зрителей. Существуют театры, которые рассчитаны на интеллектуальную, думающую публику, но в провинции такое невозможно – для своего выживания театр должен развлекать.

ЕШ. Современные театры не только в провинции, но и в мировых столицах прилагают массу усилий, чтобы сохранить своего зрителя и привлечь нового, особенно молодого. Для этого используются всевозможные приемы «осовременивания», пиара, «раскрутки» в медийном пространстве, рекламы. Видите ли вы результаты этих усилий? Как бы вы, принимая во внимание свой собственный опыт на театральной сцене, охарактеризовали современного зрителя? Чем, на ваш взгляд, его привлекает театр?

ЖР. Мне трудно судить. Дело в том, что провинциальные театры находятся в особой ситуации. Если рассматривать практику Самарского драматического театра, в котором я проработала большую часть своей жизни, нельзя сказать, что происходит активный пиар наших спектаклей и исполнителей. Дело в том, что в Самаре существует определенная традиция, заложенная в еще в 60-е гг. прошлого века, традиция театральной культуры, которая сложилась, во многом, благодаря деятельности замечательного режиссера, педагога, театрального деятеля П.Л. Монастырского, который на протяжении 40 лет руководил театром. К счастью, эта традиция сохраняется и сегодня. Далеко не везде это так. Я много лет работала в Крыму, в Симферопольском театре драмы и была поражена, что город существует отдельно, театр – отдельно, между ними нет связи. Выход нового спектакля не становится событием для города. Что касается усилий, которые прилагаются театрами для привлечения молодого зрителя, все это правильно и хорошо…Но я, наверное, в силу своего возраста и определенного консерватизма, все же считаю, что иногда все эти новшества, усилия заслоняют собственно сам спектакль. Эпатажные события, подобные приглашению Ольги Бузовой в МХАТ, конечно, привлекают внимание, как публики, так и медиа, но иногда это и становится главным содержанием. Трудно понять все новшества на театральной сцене – раздевание актёров, скандалы вокруг постановки, мониторы, расположенные по всей сцене, громкая пиар компания…. На мой взгляд, все это занимает зрителя больше, чем собственно спектакль. Может быть, для популяризации постановки это необходимо, но меня иногда смущает, что само искусство уходит на задний план. Хотя я прекрасно понимаю, что театр должен оставаться современным, иначе он станет антикварным искусством.

ЕШ. Эти вопросы волнуют как деятелей искусства, так и культурологов и касаются не только театра, но всей художественной культуры в целом. Где грань между соответствием эпохе и уничтожением основ искусства? Есть ли место традиции в нашем «посткультурном» мире? Можно ли сохранить эстетические и культурные ценности, изменив до неузнаваемости форму произведения? Сегодня театр стремится быть актуальным, зрелищным, часто эпатажным, то есть соответствовать общему развлекательному тренду в культуре. Но еще со времен античности у театра была и воспитательная миссия, задача эстетического и морального воспитания. На Ваш взгляд, сохраняет ли театр эту роль сегодня?

ЖР. В большинстве случаев, не сохраняет. Если раньше какое-то политическое или общественное высказывание на театральной сцене звучало по всей стране, если спектакли театра на Таганке или «Современника» разлетались на цитаты, обсуждались самой широкой публикой, то сейчас если такие обсуждения и происходят, то только в узком кругу знатоков, причем только в столице. К сожалению, в провинции дела обстоят по-другому. Даже в Самаре, с ее традицией театральной культуры, сейчас мы не выпускаем спектакли, которые становились бы общественным событием, высказыванием, мы ставим больше для развлечения, чем для воспитания. Это необходимо для выживания театра, для привлечения публики, которая любит развлекательные постановки, мюзиклы, мелодрамы с хорошим концом, ходит на них, пересматривает, особенно в праздничные дни. Справедливости ради нужно сказать, что в этих постановках театр, еще хранящий традицию, не нарушает эстетических норм и не пытается эпатировать публику скандальными спектаклями.

ЕШ. Возвращаясь к проблеме сохранения традиции, важно затронуть судьбу классики драматургии в наше время бесконечных трансформаций культурных форм. Вы играли во многих пьесах русских классиков. Что в них важно для нашего времени?

ЖР. Как в современной, так и в классической драматургии самое важное – это конфликт человека и действительности, способность человека оставаться самим собой в самых невероятных обстоятельствах и преодолевать их. Но для молодого зрителя нужно это должно быть представлено в понятной и краткой форме – мы стали свидетелями, как на смену телевидению пришел YouTube, затем его сменил TikTok и так далее. В этом мире увеличения скорости перемен Чехов уже длинноват для молодого зрителя, не говоря уже про Островского. Заставить зрителя вникать в пьесу все труднее, хотя «Лес» у нас идёт, и зрители его смотрят. Мне всегда хотелось у них спросить – понимают ли они, о чем это произведение? Почему центральные персонажи – то актеры, конфликтующие комик и трагик, а моя героиня, помещица, все время продаёт свой лес?

ЕШ. Я знаю этот спектакль, который ставил замечательный режиссер из Ярославля А.С. Кузин. Интервью с ним было опубликовано в этом журнале и посвящено, в основном, вопросам театрального образования [2], а постановку «Леса мы обсуждали на страницах альманаха «Миры Орфея» Мы пришли к выводу, что «…пьесы Островского нисколько не утратили своей «современности» за прошедшие со времени их создания годы – видимо, некоторые неизбывные черты русской действительности и русского характера были настолько точно воссозданы драматургом, что и сегодня мы узнаем в его героях  и себя, и своих ближних» [3]. Именно это делает, на мой взгляд, многие пьесы Островского современными без наполнения их реалиями сегодняшнего дня. Кроме отечественных пьес, в Вашем репертуаре много ролей из зарубежной драматургии. В советское время пьесы западных авторов были своеобразным окном в западный мир. Сейчас, в эпоху глобализации, открытого информационного пространства вся мировая классика доступна «в один клик». Чем же привлекают «искушенных» зрителей постановки зарубежных авторов? Чем Вам близки образы леди Мильфорд из «Коварства и любви» Ф. Шиллера, Элизы Дуллитл из мюзикла Ф. Лоу по пьесе Б. Шоу, главной героини из «Странной миссис Сэвидж» Д. Патрика, Лео из «Ужасных родителей» Ж. Кокто?

ЖР. В советские годы зарубежные пьесы были не столько окном в другой мир, сколько окном в наш собственный мир, поскольку позволяли говорить о проблемах, существование которых не или замалчивалось. Можно привести в пример популярный сериал про Шерлока Холмса, в котором мы видим не Англию XIX века, а наше представление о ней, что придает этим фильмам особое очарование. Я играла в пьесе Н. Саймона «Последний пылкий влюбленный», не имея представления ни о наркотиках, ни о том, как их употребляют. Это был карикатурный образ того, как мы себе представляем наркоманку на Западе, но в легкой комедии это оказалось волне уместно – все смеялись, причем, вероятно, люди, употребляющие наркотики, смеялись больше всех. История Элизы Дулитл, одной из моих любимых героинь, это, по сути дела, история Золушки, которая могла бы случиться в любом месте и в любое время. Очень близок мне образ героини пьесы Дж. Патрика «Странная миссис Сэвидж». Ее история – это рассказ про одиночество, про ощущение себя одиноким в толпе людей, про то, как люди воспринимают тебя как неадекватную личность. Эта проблема очень важна в современном мире, где люди разобщены и одиноки, и преодолеть это становится все труднее. В зарубежной классике ставятся вечные вопросы, которые не зависят от национальности или времени действия, в воплощении таких произведений на сцене важно понять эти вечные вопросы, сопоставить их с личным опытом, как это не раз было у меня, и донести до зрителя то, что может быть значимым для него.

ЕШ. Несомненно, общечеловеческое звучание – это то, что делает классику «искусством на все времена». Тем не менее, театр – это живое искусство, он меняется, отражая общие изменения в социокультурной ситуации. Меняются и способы интерпретации драматических произведений. Что, на ваш взгляд, более значимо для театра и для зрителя: представить вечные проблемы в контексте своего времени или же отойти от контекста культуры и истории, выделив их как архетипические модели, не имеющие контекстуальной определенности?

ЖР. Контекст, несомненно, важен, как и понимание истории театра. Для зрителей времен Шекспира его пьесы были современными, хотя и использовали исторический материал, но отвечали на вызовы именно своего времени и ставились в соответствии с законами и правилами театра того времени. Я против «антикваризации» искусства и против того, чтобы ставить так как это было 500 лет назад. Если в постановке используются современные реалии, это делает спектакль понятнее и облегчает восприятие современного зрителя, привыкшему к коротким роликам из интернета. С другой стороны, необходимость изменить контекст стимулирует фантазию режиссера, хотя, как мы уже говорили, это может привести и к обратному, то есть разрушению первоисточника. Соблюдение баланса между сохранением первоисточника и его творческой интерпретацией – самая сложная и важная задача театра.

ЕШ. Спасибо, Жанна Анатольевна, интерпретация и ее границы – один из важнейших проблем культуры и гуманитарного знания сегодня, ее обсуждают на страницах научных журналов, на Интернет-порталах и на конференциях. В связи с этим, разрешите задать последний вопрос – Как вы думаете, театр – это искусство на все времена?

ЖР. Я думаю, с театром происходит то же, что и другими формами культуры, которым предсказывали скорое исчезновение. Много говорилось о конце радио, телевидения и кино в Интернет-эпоху, о смерти печатной книги, тем не менее, люди ходят в кино и читают книги, возможно, меньше, чем раньше.  Искусство театра тоже не исчезнет в эпоху цифры и повсеместной диджитализации – ведь никакие онлайн трансляции не могут заменить волшебство перевоплощения актера, ауру великого искусства.

ЕШ. Благодарю Жанну Романенко за эту беседу. Ее судьба доказывает, что истинная любовь к искусству, верность ему в любых обстоятельствах помогает хранить не только театральное искусство, но и ценности куль туры в целом.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Каракозова И.Л. Солнечность таланта. СПб.: Прожект Хармони, 2021. С. 7.
[2] Шапинская Е.Н. Воспитание театром: эстетическое развитие и становление личности в процессе подготовки актера. Интервью с А.С. Кузиным [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2015. № 1. URL: http://cult-cult.ru/theater-education-aesthetic-development-and-personality-formation-in-actor-train/.
[3] Шапинская Е.Н. «Лес» Островского на сцене театра им. Ф. Волкова [Электронный ресурс] // Миры Орфея. URL:  http://orfeiart.ru/?p=704.